Сэляви

Долина Вероника

* * *

Моя любовь печальная, Моя любовь запретная! Она вполне реальная, Живая и конкретная. Моя любовь семейная, Бог весть какая сложная. И есть — и тем не менее Ужасно невозможная. И мне в исход не верится, Я тоже обрученная. Моя любовь, ты смертница! Прости нас, обреченная. Ну хочешь, я погибну вновь — Не в том дурное самое. Живи со мной, моя любовь, Внебрачное дитя мое. Я, вероятно, грешница. Так что ж со мною станется? Со мною он утешится, А с тою — не расстанется. Где ж станция конечная? Где музыка победная? Ах,

женщина ты, женщина, С огнем играешь, бедная!

* * *

Что она плачет, что она плачет? Что это значит, что это значит? А что она чует? Да что же она чует, Ежели он дома, дома не ночует? А что же она видит? Да ничего не видит. Только ждет, что выйдет, Что из того выйдет. А что она может? Да все она может. Словно пса, привяжет, Как коня, стреножит. А что же с ним будет? Да ничего не будет — Голову повесит, Завтра все забудет. А что же с ним будет, Коли не забудет? А коли не забудет, Все иначе будет. А коли не забудет — Бог знает, что будет!

Варшава, 1999 г.

* * *

Что ты хочешь, любовь, от меня? Я тебе не подопытный кролик, Чтобы мучиться день ото дня До икоты, до рвоты, до колик. И зачем ты меня стерегла У чужого порога? Лучше ты бы меня берегла, Берегла от себя хоть немного. Почему ты глаза отвела И кольцо потускневшее крутишь? То ли ты мне со зла солгала, То ли ты не по-доброму шутишь. Были б губы твои не горьки — Ты б меня обошла стороною. Ты одна мне диктуешь стихи, Ворожишь надо мною. То воды принесешь, то огня. То лепечешь, то в уши грохочешь. Что ты хочешь, любовь, от меня? Говори наконец — что ты хочешь!

* * *

Прошу себе не красоты, — Причины вески. Смягчи, Господь, мои черты! Они так резки… Когда я в зеркало гляжусь — Зверушкой мелкой Себе я, Господи, кажусь, Пугливой белкой. Ну, если уж на то пошло, Пусть буду птицей. Тогда мне ниже крон крыло Не даст спуститься. Хотя я верую в любовь, И это греет, Но тут ведь выследит любой, Любой подстрелит! И снова зеркала стыжусь. А голос тонок. На что я, Господи, гожусь? Где мой бельчонок? Но не кричу, молчу, держусь На этой боли. Хотя божусь, что не гожусь Для этой роли!

* * *

Жизнь была бы иной, Не такою дурной — Кабы ближних своих от лукавства избавить. Упаси тебя Боже лукавить со мной! Упаси тебя Боже лукавить. Я привыкла платить дорогою ценой. Да такой, что тебе нипочем не измерить! Помоги тебе Боже лукавить со мной… Только так, чтобы я не могла не поверить! Эту тяжесть нести до конца суждено. Между тем я хотела бы ношу оставить. Упаси тебя Боже лукавить со мной, Помоги тебе Боже лукавить! Это промысел божий — такие дела. Жить не так, как другие, — негоже. Научи меня, Боже, чтоб лукавить могла! Научи, научи, научи меня тоже.

* * *

Мы бежали друг от друга. Подымался полный месяц. Но замкнулась лента круга — Мы пришли на то же место. Уходили мы горами, Уносили злое счастье. Друг для друга повторяли: Не печалься, не печалься. — Не печалься! Я с другою. Не печалься — все же счастлив! — Не печалься, дорогой мой! Я счастливей с каждым часом. Мы бежали друг от друга, И туман светился звездно. Нашей верности порукой — То, что мы бежали розно. Ты на юг, а я на север. Ты — пустыней, я — долиной. Забывая о веселье, Мы свершали путь свой длинный. Уходили. Но планета Не престала обращаться. Мы пришли на то же место, Чтобы снова здесь расстаться.

* * *

Меня несет на мельницу, меня несет к запруде. Я загляделась в воду на себя саму. Я трогаю глаза свои, держу себя за руки — Я долго на себя смотрю, чего-то не пойму. Пускай, сводя меня с ума, мой мельник крутит колесо! Мой Бог, откуда у меня такое грустное лицо? Я ненавижу зеркало — свое изображенье. Зачем мне знать, какая я на самом деле есть? Плывет мой ялик кверху дном — такое искаженье! — Видны с обратной стороны и разум мой, и честь! Я ненавижу зеркало — зачем оно обратно? Ведь я могу его намек истолковать превратно. Ни слова не было пока — а я любви потребую, Как стала правая рука моей рукою левою… Я ненавижу зеркало — во что же это выльется? Я скоро стану забывать, какое у любви лицо. Такое отношение годами не меняется — Я скоро стану забывать, какое у меня лицо… Пускай, сводя меня с ума, мой мельник крутит колесо! Мой Бог, откуда у меня такое грустное лицо?

* * *

На наших кольцах имена Иные помнят времена. Умелою рукой гравера В них память запечатлена. Там, кроме имени, число, Которое давно прошло, И год, и месяц — наша дата. Тот день, что с нами был когда-то. На наших кольцах имена — От дней прошедших письмена. И, если я кольцо утрачу, Тех дней утратится цена. И я кольцо свою храню. А оброню — себя браню. Стараюсь в нем не мыть посуду, Оберегать его повсюду. Так, из-за слова и числа, Я все обиды бы снесла. Свое кольцо от всех напастей Я б защитила и спасла. Кольцо храню я с давних пор От взора вора, вздора ссор. Но в мире нет опасней вора, Чем вор по имени раздор. Мое кольцо, меня спаси! Возьми меня, перенеси В тот самый миг, когда гравер В тебе свой первый штрих провел…

* * *

То призрачное, то прозрачное, Катило отрочество дачное. Но где летали сны зеленые — Торчат уголья раскаленные. Давай делить мое землячество На шутовство и на ребячество. Бубенчик или колпачок? Младенчик или дурачок? Вот я — сутулая, чумазая, За сверстницами не поспевшая. Как юный суслик, черноглазая. Как старый ослик, поседевшая. Давай считать мое батрачество За баловство и за лихачество. Лохань стихов — лохань белья, Лихая линия моя… А жизнь идет, грибная, дачная, То погребная, то чердачная. Течет молочная, кисельная, Как старенькая колыбельная. Давай считать мое бодрячество За озорство и за чудачество. Горит в огне вязанка дров. Горит во мне вязанка слов.

* * *

Я пустышечку несу, Я колясочку трясу. Баю-баю, моя крошка! Мы живем с тобой в лесу. Дружка к дружке все рядком, Держим кружки с молоком. А у дома на опушке Ходит дядька с узелком! Может, вышла бы в лесок За калитку хоть разок, Я нашла бы того дядьку, Поболтала б с ним чуток… Он пастух или кузнец, Этот самый молодец. Может, он киномеханик, Зоотехник, наконец. Он прохожая душа И похож на алкаша. И бредет себе по лесу: Жизнь трудна, но хороша! Ночь чернее, чем зрачок. Повернемся на бочок. Маме к песенке придумать Остается — пустячок.