Сэляви

Долина Вероника

* * *

Подыми забрало И шагай за гробом. Чтоб тебя пробрало Мертвенным ознобом. Это уж не шутки. Не игра в герои. Опустили дудки, Не трубят герольды. Что теперь настои, Зелья травяные? Завтра дождик смоет Пятна кровяные. Через год, не позже, Проржавеют латы… Менестрели сложат Длинные баллады… Да и ты поляжешь — Как герой вчерашний, Если день настанет И хмельной, и страшный. Не успеешь охнуть, Не сумеешь крикнуть. Будет роза сохнуть. А хотела — вспыхнуть!

* * *

Пожалей,

стрела, оленя. Пожалей стрелу, охотник. Пожалей стрелка, дубрава. Пожалей, любовь, меня. Не бери стрелка, истома. Не пыли его, дорога. Не студи его, водица. Не пытай, любовь, меня. Пощади, огонь, поленья. Пожалей стрелу, охотник. Не кали ее, не надо. На оленя не готовь! Пожалей, стрела, оленя. Пожалей стрелу, охотник. Пожалей стрелка, дубрава. Пожалей, меня, любовь.

* * *

Всадник юный, всадник смелый, В поднебесье голова. А навстречу — странник белый, Старый, белый, как сова. «Знаю, знаю, отрок праздный! Путь твой вижу, как ладонь… Грот отыщешь ты алмазный И рубиновый огонь». Всадник сбросил плащ атласный И поводья натянул И на яркий свет алмазный, Как на солнце, повернул. День померк, угасла вера, Пал в пути каурый конь… Где ж алмазная пещера, Где рубиновый огонь? Вот идет понурый странник — Жизнь осталась позади. Солнце бьет, дорога ранит, Еле слышен стук в груди. Как ребенок тих и кроток, Он уснет среди камней. И никаких алмазных гротов, Ни рубиновых огней. День затеплился несмелый, Глазу видимый едва. Вот он снова — странник белый, Старый, белый, как сова. И пытает старца старец: «Я судьбу испепелил. Видишь, что со мною сталось? Помнишь, что ты мне сулил?» «Путь неблизкий, путь напрасный Ты проделал, господин. При тебе твой грот алмазный, Темно-красный там рубин». И корявою клюкою Пилигрима тычет в грудь… «Здесь алмазы, под рукою! Здесь рубины, не забудь! Здесь алмазы, здесь рубины — Под рукою, не забудь!»

* * *

Сова, сова — седая голова! Неси ты нам бубенчик. Темна дорога и крива — Уснул младенчик. Сова, сова — седая голова! На нас перо уронишь. Темна дорога и крива — Уснул детеныш. Сова, сова — седая голова! Лети в свой лес обратно. Темна дорога и крива, Но спит дитя — и ладно…

* * *

Одна веселая кума Сводила муженька с ума, Предпочитая муженьку Любимого мужика. Одна веселая кума Сводила мужиков с ума И обожала мужику Еще сказать «ку-ку!». Одна весела кума Почти что всех свела с ума, Когда пришла в селенье то — Чума, чума, чума… Кума, в обнимку с мужиком, Грозит проклятой кулачком: Мол, обходи, чума, мой дом — Кругом, кругом, кругом! …Так вот: веселая кума, Хоть невеликого ума, Хоть ставить некуда клейма — Сильнее, чем чума!

* * *

Судьбу пытает кавалер, В глаза глядит судьбе. Он после долгого пути, Ему не по себе. Позволь стоять невдалеке, Позволь тебе служить! Чего ты кружишь надо мной? Довольно уж кружить. Судьбу пытает кавалер, Вздыхая тяжело: Позволь и мне, хотя б разок, Встать под твое крыло. Вот видишь старые рубцы — Их все не сосчитать. Не подставляй же грудь мою Под острие опять. Судьбу пытает кавалер… А ночь кругом тиха. Судьба молчит. Она всегда Была к нему глуха. Давно

ушла его любовь, И он свой прожил век. Судьба молчит, но вновь и вновь Толкует человек.

* * *

Если ты в стране далекой утомишься и уснешь — Птица белая с рассветом постучится в грудь мою. Отложу веретено, погляжу в свое окно. Но тебя, мой друг сердечный, не увижу все равно. Если ты в краю пустынном темной кровью истечешь — Птица алая с закатом постучится в грудь мою. Отложу веретено, погляжу в свое окно. Но тебя, мой друг прекрасный, не увижу все равно. Если ты в дали туманной позабудешь обо мне — Птица черная к полночи постучится в грудь мою. Отложу веретено, погляжу в свое окно. Но тебя, мой друг бесценный, не увижу все равно. А услышу, как под утро смолкнет пенье соловья, И душе твоей вдогонку улетит душа моя. Упадет веретено, хлопнет на ветру окно. Я с тобой и после смерти не расстанусь все равно.

* * *

Мне песнь запомнилась одна. Дружок, послушай, вот она… О том, как короля жена Была в Тристана влюблена. Как жимолость в густом лесу Орешника обнимет ствол — Так обнимала королева Возлюбленного своего. Я же молодость мою В монастырь упрячу… Вот про жимолость пою — И пою, и плачу. Судьба, детей своих щади. Судьба, детей своих храни! Не то во мгле средневековой Беды наделают они. Над этой песнею простой Слезу, пожалуйста, пролей. Любовь разит кого захочет. Рабов, сеньоров, королей. Я же молодость мою В монастырь упрячу… Вот про жимолость пою — И пою, и плачу.

* * *

Помню свечку, помню елку. Я гляжу на елку в щелку. Помню, помню волшебство: Детство. Елка. Рождество. За окошком тишина, И деревья, и луна. Добрый, милый ангелок! У камина — мой чулок. Спят собачки, спят овечки. Меркнут звезды, гаснут свечки. Милый, добрый ангелок! Брось монетку в мой чулок…

* * *

Барабан мой, ты мое прошлое! Я юна была и нежна. Барабан мой, я стала взрослая — Никому теперь не нужна. Были палочки две точеные — Только нужно ли их иметь? Милый мой, я теперь ученая, Я не стала бы так шуметь. Лотерейный твой братец названый — Мы дружны с ним немало лет. Но боюсь, опять, будто назло мне, Попадется пустой билет. Я обманутая обманщица, И скажу тебе — верь не верь — Барабан мой! Я барабанщица, Барабаню в чужую дверь. А придется ли мне раскаяться Иль некаянной доживать — Как, мой бедный, ты будешь маяться, Будут бить в тебя, добивать. Но пока мы с тобою оба-два, А чужих — миллион вокруг. Так не будем же ставить опыты Друг на друге, мой милый друг!

* * *

Люблю Флобера и Рабле, Рембо, угасшего до срока. Но почему ж так одиноко Мне плыть на этом корабле? Со мною весь мой капитал В отсеке трюма. Но что ж так старый капитан Глядит угрюмо? Зачем чужак, зачем беглец Молчит, молодчик? Зачем наглец, но не подлец И не доносчик? Зачем он счет ведет свечам, Когда все спят по гамакам? Зачем он пишет по ночам, А не с братвой — по кабакам? Какие он везет листки В том чемодане? А в чемодане том — стихи Прекрасной Даме. Должно быть, скоро нам уже Причалить к Гавру. Без сожаления в душе Я их оставлю. Корабль, вошедший в тихий шлюз, И ту команду, Что было приняла мой груз — За контрабанду. Им — из-за фруктов и мехов Вести торговлю. А я — издание стихов Своих готовлю.