Семь дней Создателя
Шрифт:
— Гав-гав! Где ты, пёсья морда?
Вот он летит во всей красе, могучий страж усадьбы. Макс протолкнул сквозь прутья ограды палку с гудроновым набалдашником.
— Фас, подлюка!
Ротвейлер цапнул и не смог палку прокусить. Не смог и зубы вырвать из гудрона.
— А, влип, очкарик! — Уч-Кудукова голова показалась с крыши сарая.
— Прыгай скорей, вяжи его! — хрипел от напряжения Макс. — Не удержу-у…!
Уч-Кудук повис на руках, но прыгать поостерёгся:
— А он ни того, палку не перекусит?
— Вяжи, сука! — Макс от рывков ротвейлера разбил в кровь лицо о стальные прутья.
Уч-Кудук прыгнул с крыши. В этот момент пёс вырвал палку из рук десантника и закружил с ней, пытаясь вырвать клыки из цепкой хватки гудрона. Уч-Кудук крался за ним, одну руку вытянув перед собой, а вторую сунув в карман. Но не верёвку извлёк, а финку. Подгадав момент, прыгнул на собаку. Коротких два удара, и пёс затих.
Вид недвижимого, окровавленного пса повёрг меня в уныние. Нет, более того — в какое-то полуобморочное состояние. Будто не со мною это происходит, а видится со стороны или в недобром сне. Подумалось, если кровь остановить, то, возможно, ещё смогу спасти ротвейлера….
Опустился на колени перед ним.
— Идём, чего ты? — трактирщик толкнул меня в плечо. — Время дорого.
В каком-то сомнамбулическом состоянии попал в дом.
— Где кабинет твой?
Указал на лестницу. Поднялись на второй этаж, толкнули дверь. Вот он, дубовый стол.
— Здесь, — я дёрнул ящик, — закрыт.
— Сейчас, — Макс прыг, прыг на одной ноге по лестнице, держась за перила, вернулся с кухонным топориком.
— Дай, — Уч-Кудук вырвал никелированный томагавк.
Одно движение и ящик с треском распахнулся. Дальнобойщик бросил его на стол.
— Где?
Ящик пуст. Не было оптимизатора и в других хранилищах стола.
— Искать, искать, — требовал Уч-Кудук. — Весь дом вверх дном.
— Что ищем?
— Серебряный браслет.
Бичи ринулись зорить мой бывший дом.
Опустел кабинет. Я рухнул в кресло.
Нет, оптимизатора. Все труды и жертвы напрасны были. Растаяли надежды, осталась горечь разочарования. И страх. Как буду жить я в этом мире неуправляемых стихий и нравов варварских? Нет, лучше умереть.
Нищета ненавидит роскошь лютой ненавистью, готова глумиться над ней всякий удобный случай. В поисках прибора счастья бичи наткнулись на погребок с коллекцией коньяков, не преминули опробовать, и не эйфория радости закружила головы, а приступ дикой злобы овладел чувствами. Осколками полетели на пол хрусталь и зеркала. В посудные и книжные шкафы вломились стулья ножками. Коллекционная сабля была сорвана со стены и направлена против пуховых перин и подушек — крестами оголили стены ковры и гобелены. Уютный дом стонал под варварским нашествием.
— Уймись, казак! — Свиное Ухо облапил Уч-Кудука. — Смотри туда.
Над косяком двери коробочка стальная мигала красным огоньком.
— Это сигнализация, она сработала — менты на всех парах сюда несутся.
— Чёрт! — Уч-Кудук бросил саблю. — Уходить надо. Где народ? Свистать на выход всех!
— Гы-гы-гы…, - Звонарь одёрнул жалюзи.
У ворот стоял жёлтый "УАЗик" с мигалками. Оперативники прыгали с высокого забора на лужайку перед домом.
— Поздно, — всхлипнул Уч-Кудук.
— Влипли, — простонал трактирщик.
— Гвардия не сдаётся! — Макс выскочил из дома через дверь веранды и помчался к сараю.
— Стой! Стой, стрелять буду! — раздались крики.
Бах! Бах! Прозвучали два выстрела. Макс упал.
Вскоре его приволокли в дом в наручниках за спиной, бросили в общий строй повязанных бичей.
— Пришили? — полюбопытствовал старлей, командовавший группой.
— Целёхонек, — доложил оперативник. — Зонтик подломился. Одноногий, а так шпарил — не угнаться.
— Тренироваться надо, Федоненко, тогда не один преступник не уйдёт. Ясно?
— Так точно, тренироваться.
— Всё осмотрели, всех повязали?
— На втором этаже ещё один, но, похоже, жмурик.
— Хозяин?
— Скорей из шайки — грязный и заросший.
— Ваш? — старлей цапнул за вихры Звонаря, оторвал лицо от пола.
— Гы-гы-гы….
— Ты что, глухонемой?
— Гы-гы….
— Сдох, падла, — трактирщик сплюнул кровавый сгусток, а он повис на разбитой губе. — Нас втравил, а сам коньки отбросил.
— Стало быть, ваш.
— Сюда его, товарищ старший лейтенант?
— На хрен, трупаками мы ещё не занимались. Сейчас медсанбратьев вызову — если криминала нет, пусть констатируют и в морг везут.
Вскоре перед домом Љ12 на Сиреневой улице остановилась ещё одна машина с проблесковыми маячками. Две медички в белых халатиках через распахнутые ворота проследовали в дом. Под каблучками похрустывали осколки, сквозняк гонял по комнатам лебяжий пух.
— Вот, сволочи, что с домом сделали, — как бы извиняясь, развёл руками старлей.
— Вандалы, — согласилась та, что постарше. — Где?
Медичек проводили наверх.
— Ну, что? — когда спустились, спросил начальник группы. — Летальный случай?
— Сто процентов. Возможно, остановка сердца. Как говорится, вскрытие покажет. Поможете загрузить?
— Давай, ребята, в "скорую" его.
Оперативники извлекли тело из кресла, спустили вниз и загрузили в "таблетку". Минут через сорок она остановилась перед моргом. Два дюжих грузчика перенесли труп в хранилище, и поместили на пустую полку. Её номер пометили в регистрационной книге.