Семь кругов яда
Шрифт:
– Ну чего ты? – я снова слышала шепот, но мои глаза напряженно смотрели в одну точку. – Испуга-а-алась? Не бойся. Я ко-о-ому сказал!
Нет, не ножи в руках разбойников напугали меня до ступора. Нет. Я впервые испугалась самой себя. «Лиза! Соберись!», - твердила я себе, снова пытаясь сжать кулаки и разбудить бурю негодования по поводу того, как против воли стала вкладчиком сомнительного банка.
– Пойди, умо—о-ойся, детка, - шептали мне, обволакивая этим спокойным и сладким шепотом. – А не то я поставлю тебя в первых рядах армии, наводить стра-а-ах и ужас на окресности… Шучу, детка, шучу.
– Неважно, -
– Ты права-а-а. Выгля-я-ядишь нева-а-ажно, - прохладная рука легла мне на лоб. – Нет, не заболе-е-ела… Ты молодец. Ты просто молоде-е-ец… Я верил в тебя, де-е-етка…
– Ты что себе позволяешь? – задохнулась я от вялого возмущения. Вялое возмущение пожало плечами и заметило, что это все, на что оно способно в данный момент. Что-то мне подсказывало, что сначала на него бабы вешаются, а потом от него вешаются.
– Мно-о-огое, очень мно-о-огое, - загадочно ответили мне, убирая руку с моего лица. На лице цвела широкая улыбка чеширского кота, медленно исчезая.
– Прекрати! – прошипела я, приходя в себя. – Я на тебя все еще очень злюсь!
– Да-а-а, вот такой я нехороший, - усмехнулись мне, оставляя меня в покое. – А теперь марш приводить себя в порядок. Нам нужно мно-о-огое обсудить.
Я выходила из тронного зала, чувствуя, как ко мне возвращается прежнее негодование. Искушение бросить гневный взгляд было настолько сильно, что я остановилась в дверях.
– Смотрю я на этих червя-я-ячков и понять не могу, - услышала я задумчивый голос. Эврард сидел на троне и с интересом смотрел на лежащий на животе и расползающийся с глухим стоном бомжеватый контингент со связанными за спиной руками. – Или они так че-е-ешуться, или пыта-а-аются уползти… Понаблюда-а-аем… Интересно, не так ли?
Охрана молча смотрела, как разбойники с кляпами во рту мычали и рычали и дергались на полу.
– Не-е-ет, я так не могу. Во-о-обще-то мы – добро, просто методы у нас радика-а-альные, так что … - Эврард украдкой взглянул на меня сощурил глаза. – Переверни-и-ите их на спину. Не могу смотреть, как они страда-а-ают…
Меня похитили с целью выкупа. Выкупали и все! В комнате, куда меня отвели, ждал бассейн с теплой водой. На бортике лежал суровый, сточенный о чье-то экономное и чистоплотное тельце, обмылок. «Ручная работа!» - вздохнула я, понимая, что на таком даже поскользнуться стыдно. Не говоря о том, чтобы наклоняться за ним. Я брезгливо взяла в руки склизкий гель для душа, шампунь и бальзам в одном флаконе, гель для интимной гигиены, скраб для лица с эффектом нежного очищения, принюхиваясь к запаху. Хозяйственное мыло. Очень хозяйственное. Все никак не. кончится. Экономится.
Отмывалась я водой, глядя на обмылочек, который заискивающе мечтал спутать мне не только планы, но и волосы. Мыться этим склизким чудовищем я не рискнула. Я уже сама была готова выкупить обратно свой гель для душа! Как можно жить в такой антисанитарии? Замотав мокрое тело в простыню, отряхивая длинные волосы, которые в последний раз видели парикмахера на картинке, ибо «дорого» и семейный бюджет не переживет такого потрясения, я нацепила предложенное местным гардеробом черное платье, понимая, что сейчас будут играть реквием по мечте.
В зале, куда меня отвели, было достаточно многолюдно. Охрана стояла вдоль стен и рядом с троном,
– Бли-и-иже, - услышала я знакомый мурлыкающий голос. Я посмотрела на три ступеньки, ведущие к черному трону и на товарища, который устроился лучше всех. Ладно, вспомним детство, посидим на ступеньке, мысленно натирая канделябр, глядя на тотальную вежливость.
– Пра-а-авильно, - снова мурлыкнул Эврард, в тот момент, когда я приземлилась на нижнюю ступень своей карьерной лестницы. – Ну что-о-о ж… Начне-е-е-м…
Пока мои заслуги и достижения полоскались сначала в режиме деликатной стирки, потом в режиме интенсивной, чтобы прийти к выводу о том, выжать из меня можно довольно много. Но вот выживу я, или нет, этот вопрос мало кого волновал. Мне уже составили список населенных пунктов, куда я в качестве бродячего цирка направлюсь с гастролями. Так сказать, пустили по миру... Фернандо Магеллан и Джеймс Кук соглашались с тем, что этот мир - не то место, куда я бы купила путевку на последние деньги.
– А ничего, что бизнес – это умение оказаться в нужном месте и в нужное время? – вздохнула я, закатывая глаза.
– Это именно то самое место, куда тебя всегда все посыла-а-ают? – осведомился Эврард.
– Я не знаю, куда посылали тебя, но там, куда меня посылают, я бываю только по большой любви! – огрызнулась я, фыркнув и одарив его гаденькой улыбкой.
Мне уже было понятно, что на мне хотят сколотить состояние. Судя по разнарядке, где-то задумчиво чесался плотник, прикидывая как сколотить подходящий ящик под мое стабильно-тяжелое состояние.
– А ничего, что это – пирамида? Финансовая пирамида? – фыркнула я, вспоминая шикарную презентацию конкурентов, на который точила зуб внутренняя акула бизнеса. – Люди любят, когда могут пощупать продукцию. А мы что? Доспехи будем щупать? Или будет стоять мужик – образец, который будет содрогаться при мысли о том, что к нему тянуться любопытные женские руки? Вы это так видите? Гордость темной армии?
– Мы – не торгаши! – огрызнулся мрачный мужик за столом, нахмурившись.
– Конечно! Да у вас даже мыла нормального нет! Мы-ла! Я говорю про шампунь! Ничего у вас нет! Антисанитария! – вспылила я, вспоминая, что чистота – залог здоровья. Но что-то в хмурых лицах и недовольных намекало мне, залогом здоровья является вежливость. – Ходите все грязными! Моетесь обмылками! Тьфу! Ни духов, не дезодорантов, ничего!