Семь кругов яда
Шрифт:
На меня хмуро смотрели «…идеры», один из которых, протяжно и громко зевнул. Маг-проектор тренировался показывать приличную иллюзию, размахивая руками так, словно отгоняет стаю озверевших таежных комаров. В маленьком облачке мелькали какие-то паралитики, которые двигались так, словно уже познакомились с энцефалитным клещом. Ладно, по сравнению с некоторыми презентациями, которые были сделаны в студии «На коленке я лепила, спать хотела и тупила», это еще куда ни шло. Несколько глубоких вдохов и выдохов вернули мне самообладание.
– Мальчики! – приветливо окликнула я новых «…идеров». – Рассядьтесь, пожалуйста. А ты, Проектор, иди сюда! Показывать будешь то, что я говорю!
Проектор поплелся в мою сторону, несколько раз споткнувшись о чьи-то вытянутые ноги. Судя по запаху, идущему от сапог, падение означало верную смерть.
– Друзья мои! – бодренько и жизнерадостно начала я, обводя взглядом лица тех, кого вычеркнула бы из френдзоны сразу же. – Мы продаем не продукцию, а образ жизни. Вы – первые чеки компании, поэтому на вас лежит огромная ответственность! Как я уже объясняла, мы предлагаем людям работу по продаже нашей продукции. Они могут не продавать ее самостоятельно, а взять на работу друга, который будет продавать вместо них.
Раздался протяжный зевок. Понимаю, слушатели всегда зевают, когда им интересно.
Мальчик – проектор, слегка обделенный фантазией, крутил мультик про каких-то трясущихся мужиков, которые внезапно начали обниматься.
– Ну вы же сказали, что «друг»! – ответил он мне, глядя на мой изумленный взгляд. Ладно.
– Итак, вам придется собирать свою структуру и вербовать новых рекрутов, которым придется не только понять суть нашей работы, но еще и сделать заказ нашей продукции. Без этого никак. Помните, что некоторая часть денег от каждого заказа и каждого человека, которого вы приведете, станет вашим вознаграждением за труд, - я посмотрела в скучающие лица. – Потом вы научите их вербовать, и они будут вербовать людей для себя. А вы при этом будете иметь деньги со всей цепочки! Давайте попробуем!
Я обвела взглядом аудиторию, выискивая подходящую жертву.
– Вы, - я показала рукой на квадратного мужика с непропорционально маленькой головой, – как бы вы уговорили меня купить… эм… например наше новое мыло? Вставайте, не бойтесь…
Судя по взгляду, бояться должна была я, поскольку работаю в сугубо мужском коллективе. Стул отодвинулся, а ко мне молча, вразвалочку двигалось будущее пособие. Я даже пикнуть не успела, как меня схватили, приставили к горлу нож и сипло-сипло произнесли:
– Видишь нож? Покупай, а то умрешь!
Я уже была близка к тому, чтобы стать оптовиком, но презентация требовала реакции, поэтому я сдавленно выдохнула: «Еще варианты есть?».
– Покупай, кому сказал! Или выколю глаза! – прорычал демонстратор, пока я задыхалась от запаха.
– С людьми нужно быть вежливыми, - ответила я, глядя на острие ножа, которое мелькало перед глазами. – Тем более, что у них с собой может не оказаться нужной суммы денег.
- Денег нет – полезем в драку! Пусть подохнут, как собаки! – подсказывал кто-то из зала.
– Выворачивай карманы! – снова прорычали мне на ухо, но тут же добавили волшебное слово. – Пожалуйста!
Все хорошо! Нет повода для паники!
Меня резко отпустили и двинулись на место. Где-то переглянулись заплывшими глазами побитые зайцы, чиркая спичками о коробок, цирковые медведи сделали круг почета по арене, лев прыгнул в горящее кольцо, как бы мотивируя меня тем, что не все так плохо.
– Не правильно, - отдышалась я, приходя в себя. – Ножи и прочее оружие доставать нельзя. Вы пугаете людей. Вам нужно быть вежливыми, улыбчивыми, доброжелательными. А ну-ка все дружно улыбнулись!
Когда говорят про улыбку на тридцать два зуба, имеют в виду не коллективную фотографию, где суммарное количество зубов всех участников ровняется примерно тридцати двум. Нет, не все потеряно… Их нужно немного подучить… Все возможно, если очень захотеть…
Битый час я рассказывала про принципы работы, про вежливость и умение общаться с клиентами, показывала примеры, делилась личным опытом со скидкой на средневековый интеллект. И, о чудо! Сработало! Взгляды были прикованы ко мне, внимательно следя за каждым моим движением. Вот! Учитесь! Главное в работе учителя – умение заинтересовать аудиторию! Они даже шелохнуться бояться!
– Вот теперь вы понимаете, что значит работа, которая доставляет удовольствие? – довольным голосом спросила я, глядя на блаженные улыбки.
– Хороша! – вздохнул бородач, заставив меня самодовольно смутиться от мысли, что мне удалось завоевать авторитет среди столь специфического контингента.
– Не то слово! – согласился одноглазый, цыкая зубом. Спасибо, я стараюсь.
– Продажная женщина! – закивал детина со шрамом. Нет, а вы что думали? Ха! Я – отличный продажник, и еще не то мо…
Я повернулась к Проектору и увидела то, что заставило меня закашляться. В облачке была я в костюме Евы и в недвусмысленной позе игривой кошечки. Тряся грудью и остальными подарками природы, включая рыжие локоны, я зазывно выгибалась, обсасывая, не пойми для чего, свой палец. А потом, встряхнув локонами, я стала играть в игру «сам себе маммолог»…
– Ты что творишь! – закричала я, хватая со стола первый попавшийся флакон. – Ты с ума сошел! Да как ты смеешь!
Проектор встряхнул головой, едва успев увернуться от флакона «Ля кости».
– Простите … эм… замечтался! Непроизвольно!
– заблеял он, под дружный свист и ржание. Зрители требовали продолжения, топая ногами и колотя руками по столу!
Отлично выступили! И я и слезы праведного гнева. Но у слез получилось лучше. Они это сделали непроизвольно…
Я превратилась в фурию, пытаясь достать паршивца, но тот спрятался за спинами «… идеров», которые дружно ржали. Кто-то даже похлопал юношу по плечу, мол, потешил. Крики становились все громче и громче, а потом все резко стихло. Позади меня стоял Эврард.