Семь мужей для избранной демоном-драконом
Шрифт:
Поэтому в постель я забиралась с ухмылкой. Все равно мечтать буду не об этих двоих.
Я была уверена, что мне приснится Арис. Я вспоминала его затуманенный взгляд, жаркие объятия, тепло мягких губ, неожиданную страсть, с которой он прижимал меня к груди. Все это было так… внезапно. И Арис, в отличие от Мэйриса или Микки, делал это не потому, что я якобы избранная. Я ему правда понравилась. Это подкупало и не могло не взволновать сердце, которое при мыслях о строгом молодом маге принималось биться чаще.
Однако во снах ко мне снова пришел Дамиан. В этот раз он был одет в вышитую серебром черную рубашку с закатанными рукавами. Через распахнутый ворот виднелся продолговатый шрам у сердца. По предплечьям вились черные татуировки, значение которых после сегодняшнего вечера и знакомства с колдовским алфавитом стало мне ясным.
Защита от смерти. Среди вытатуированных символов присутствовали только те, которые были связаны с жизнью или гибелью. Например, знак «маур», который запрещалось использовать на живых существах, чтобы не навести порчу и не приманить к ним темных духов.
Дамиан не боялся ни злых духов, ни смерти. Он, кажется, вообще ничего не боялся.
Демон-дракон сидел в кресле над сопящим Соколом, уперев подбородок в ладонь и положив руки на подлокотники. В обращенных на меня блекло-голубых глазах читался упрек. Этот Дамиан, бывший порождением моего сна, знал о наших проделках, и они ему не нравились.
А я все никак не могла понять. Почему он не хочет жить? Не так, как сейчас — угрюмым циником с дырой в сердце, а по-настоящему?
Вроде бы я во сне его спрашивала об этом, но не помню, получила ли ответ. Грезу прервали самым грубым образом — воплями, треском и оглушительной какофонией.
Кажется, это становилось традицией.
Я вздрогнула, продирая глаза. Из коридора доносились яростное мяуканье и мужская ругань. Эл, естественно, был уже на ногах, с обнаженным мечом. Сокол только что очнулся от глубокого сна и выглядел немного растерянным, но от эльфа не отставал. Только вместо длинного изогнутого клинка, похожего на ятаган, держал абордажную саблю.
Под дверью раздалось очередное громкое «мявк», и затем она распахнулась от толчка. Мэйрис в кошачьем обличии черной шелковистой молнией влетел в комнату, ненадолго застыл перед Соколом и Элом, еще раз призывно мяукнул и прыгнул ко мне на колени.
— Что случилось? — спросила я, с трудом приходя в себя.
Брань в коридоре не стихала. Судя по голосам, стражники задержали чужака, который с ними ожесточенно спорил. Мэйрис явно считал это важным, потому что обеспокоенно топтался на моих коленях, тыкался в руки и продолжал мяукать. Не выдержав, я схватила его и прижала к себе.
— Да что такое-то, Мэйрис? Кто тебя обидел?
Сокол тем временем выглянул из комнаты.
— Фаудо? Кракен меня раздери!
Я вообще перестала что-либо понимать. Откуда тут «испанец», сражавшийся в показательном бою на тренировочном поле академии? И, блин, что происходит с оборотнем?
Кот уже выбрался из моих рук и превращался обратно в человека. А снаружи зазвучал чужой голос с характерным акцентом.
— Сокол? Слава богам, что они прислали мне навстречу тебя! Объясни этим разряженным лопухам, что я не враг!
— Для начала объясни, что ты, сын морской собаки, забыл в комнате леди избранной, — неприветливо ответил «норвежец».
Разговор опять прервался руганью со стражниками, которые не оценили щедро сыплющиеся от Фаудо комплименты вроде «лопухов». Зато Мэйрис уже поковырялся в сундуке Сокола, вытащил оттуда рубашку со штанами и натянул их на себя, нисколько не смущаясь неподходящего размера.
— Он пробрался в комнату, — обиженно буркнул оборотень, дергая ушами и хвостом, который никак не хотел умещаться в штаны. — Начал меня лапать и разбудил, грязный извращенец.
— Да откуда мне было знать, что вместо избранной в ее постели окажется ее жених? — донесся голос из коридора.
— В самом деле, — съехидничал кот. — Это же так непредсказуемо — супруги спят в одной кровати!
— Вы еще не супруги!
— Это как будто когда-то кому-то мешало!
— Тихо! — рявкнул Сокол. — Стража, отпустите Фаудо. Он, может, и пустоголовый петух, но не преступник. Мы с ним сами разберемся. Фаудо, а от тебя я все еще жду объяснений.
Залязгали доспехи, снова раздался отвратительный звук, словно по роялю врезали молотком, и в дверях появился невысокий ладный «испанец», с грустью оглядывающий сломанный инструмент в руках. На остатках деревянного грифа висело нечто похожее на разбитую деку лютни.
— Ах, леди избранная, — заметив меня, Фаудо галантно поклонился. — Доброй вам ночи. Позвольте представиться — лорд Фаудо де Арьярно Эстраво, дворянин из Ровира, бесповоротно покоренный вашей неземной красотой.
Комплименты — наверняка неискренние — я пропустила мимо ушей, сконцентрировавшись на другом. И правда, за окнами было еще темно. Интересно, сколько мы успели проспать — полчаса, час? А одет незваный гость был, между прочим, как будто для светского визита. Сапоги по колено, яркая рубашка и черная куртка с художественными вертикальными прорезями, через которые виднелась красная ткань. Такой же короткий красный плащ спускался с левой стороны на руку Фаудо, закрывая ее почти полностью.
Мэйрис за моей спиной по-кошачьи зашипел. Я, хоть и была одета в плотную ночнушку по местной моде, натянула одеяло повыше.
— Доброй. Может, вы все-таки расскажете, зачем забрались ко мне в комнату? — неприветливо поинтересовалась я.
Фаудо раздосадованно пошевелил лихо закрученными усами и еще раз поклонился.
— Вынужден принести нижайшие извинения вам и вашему жениху, леди. Произошло чудовищное недоразумение. Я намеревался порадовать вас ночной серенадой, — он продемонстрировал сломанную лютню. — Мне почудилось, что вы подошли к окну насладиться звучанием песни, и я придвинулся ближе. Однако тень, которую я спутал с вами, спрыгнула с подоконника и исчезла в ночи. Испугавшись за ваше благополучие, я воспользовался открытым окном и решил проверить, целы ли вы. К счастью — или к великому сожалению, вместо вас я обнаружил вашего жениха, который превратно понял мои намерения и разбил музыкальный инструмент.
— Извращенец! — снова прошипел оборотень.
— Я не сделал ничего, чтобы заслужить подобные слова, — оскорбился «испанец». — Прошу быть осторожнее, иначе я вызову вас на дуэль!
— Никаких дуэлей, — отрезала я. — Вы вломились ко мне в комнату без спроса и перепугали здесь всех, поэтому будьте добры, не угрожайте моему жениху.
— Вот именно, — поддакнул Мэйрис. — За проникновение в спальню избранной, между прочим, могут и казнить.
— В таком случае вам стоит найти того, кто сделал это до меня. Я всего лишь хотел помочь леди избранной!