Семь взглядов на Олдувайское ущелье
Шрифт:
Теперь Мтепва был свободным человеком, однако на свете существовали только две вещи, в которых он разбирался: Коран и торговля рабами. Так что, когда он оглянулся вокруг в поисках «точки приложения усилий», оказалось вполне естественным, что он решил заняться тем же, чем и Шариф Абдулла. Он стал молодым партнером старого торговца рабами. А после того, как они вместе совершили два похода вглубь страны, Мтепва решил, что теперь он в состоянии заниматься делом самостоятельно.
Для этого ему требовались тренированные люди — воины, кузнецы, повара, следопыты — и перспектива собирать отряд, начиная «с нуля», выглядела поистине устрашающей. Поэтому Мтепва,
А на следующий день он во главе своего собственного каравана отправился вглубь материка.
О том, что значит быть рабом, Мтепва знал хорошо — как из своего личного опыта, так и из наблюдений. И он пользовался этим знанием. Он понимал, что на рынке за здоровых рабов дадут лучшую цену, поэтому обращался со своими пленниками хорошо, а кормил их даже лучше, чем делали это Шариф Абдулла и большинство других работорговцев. С другой стороны, он знал, какие именно из пленников наиболее опасны, и понимал, что гораздо лучше будет убить их в назидание остальным, чем позволить подняться мятежу.
Он был умен и удачлив, благодаря чему в скором времени стал торговать еще и слоновой костью. Уже через шесть месяцев Мтепва стал крупнейшим в Восточной Африке работорговцем и браконьером.
Время от времени Мтепва встречал исследователей из Европы. Говорили, что он даже как-то провел неделю с самим Давидом Ливингстоном, хотя миссионер прекрасно знал о том, что принимает в качестве гостя самого ненавистного ему работорговца, которого он больше всего на свете хотел бы вывести из игры.
После того, как война между американскими штатами поставила крест на его основной деятельности, Мтепва целый год провел в Азии, на Аравийском полуострове, где открыл несколько новых дел. Вернувшись в Африку, он обнаружил, что сын Абдуллы, Шариф ибн Джад Меир, забрал себе всех его людей и отправился вглубь страны, явно намереваясь продолжать дело своего отца.
Тогда Мтепва, ставший к тому времени довольно богатым, нанял около пятисот «аскари», отправил их под командование печально знаменитого браконьера Альфреда Генри Пима, и стал ждать результатов.
Тремя месяцами позже Пим вернулся на берег Танганьики и привел с собой 438 человек. 276 из них оказались захваченными Шарифом ибн Джад Меиром рабами, остальные были остатками бывшего отряда Мтепвы, ушедшего с Шарифом.
Всех 438 Мтепва продал в рабство, после чего создал новый отряд, состоявший из воинов, сражавшихся для него под командованием Пима.
Большинство колониальных властей предпочитало смотреть на его деятельность сквозь пальцы, однако британцы, которые были полны решимости положить рабству конец, выписали ордер на арест Мтепвы. И в конце концов он начал уставать от постоянной необходимости оглядываться через плечо. Тогда Мтепва увел своих приближенных в Мозамбик, где португальцы с удовольствием позволили ему содержать магазин сколь угодно долго — пока он помнил о том, что ладони колонистов нужно время от времени «подмазывать».
Мтепва не был там счастлив. Он не знал ни португальского, ни какого-нибудь из местных языков, и поэтому спустя девять лет вернулся в Танганьику, будучи уже самым богатым чернокожим на всем континенте.
И вот однажды Мтепва обнаружил в партии пленников десятилетнего мальчугана из племени Ашоли, по имени Харади, и решил не отправлять его на корабле за океан, а взять себе в качестве слуги.
Мтепва ни разу не был женат. Большинство его товарищей считало, что ему просто не хватает на это времени, однако они изменили свое мнение после того, как всем стало известно о том, что Мтепва требует, чтобы Харади приходил к нему по ночам. Работорговец, казалось, был без ума от своего слуги, но, явно учитывая свой собственный опыт, он не учил Харади читать, и обещал предать медленной мучительной смерти каждого, кто скажет мальчугану хоть слово об Исламе.
Так прошло три года. И вот однажды ночью Мтепва, как обычно, послал за Харади. Но мальчика нигде не смогли найти. Работорговец разбудил всех своих воинов и приказал им отыскать своего слугу. Незадолго до этого в окрестностях лагеря видели леопарда, и Мтепва подозревал самое худшее.
Часом позже Харади нашли, но вовсе не в челюстях леопарда, а в объятиях юной рабыни, девушки из племени занаке. Мтепва был вне себя от ярости, и по его приказу девочке оторвали руки и ноги.
Харади не высказал ни слова протеста, и не попытался защитить свою подругу, что, впрочем, не принесло бы ему ничего хорошего. Однако на следующее утро мальчик исчез, и хотя Мтепва со своими воинами потратил почти месяц на поиски, ни единого следа Харади обнаружить не удалось.
К концу этого месяца от злости и огорчения Мтепва впал в настоящее безумие. Решив, что теперь его жизнь лишена смысла, работорговец отправился к прайду львов, неподалеку утолявшему свой голод над трупом антилопы и, подойдя прямо к ним, стал громко ругать их последними словами и бить животных голыми руками. Львы, рыча, попятились от него и вскоре исчезли в густом кустарнике.
На следующий день Мтепва взял большую палку и стал бить ею слоненка.
Несомненно, это должно было вызвать яростную атаку матери-слонихи, однако та, остановившись всего в нескольких футах от него, в ужасе затрубила и бросилась прочь, а слоненок со всей возможной скоростью поспешил за ней.
В этот момент Мтепва подумал, что он не сможет умереть, что каким-то образом расчленение бедной девочки занаке сделало его бессмертным. А так как оба случая со зверями произошли на глазах его суеверных спутников, те поверили в это моментально.
Теперь, когда он стал бессмертным, Мтепва решил, что настало время перестать приспосабливаться к действиям европейцев, которые вторглись на его землю и продолжать отдавать приказы о его, Мтепвы, аресте. Он отправил гонца к кенийской границе и вызвал британцев встретиться с ним в бою. Когда настал указанный день, а британцы так и не появились, работорговец по секрету сообщил своим воинам, будто слух о его бессмертии дошел до европейцев, и теперь ни один белый человек не пожелает выступить против него. То, что он находился на германской территории, куда англичане просто не имели права войти, как-то не пришло ему в голову.
Мтепва отправился со своими воинами вглубь материка и, не скрываясь, стал искать рабов. Вскоре он обнаружил несколько селений на территории Конго. Мтепва разграбил деревни, захватил там мужчин, женщин и всю слоновую кость. Наконец, имея около шестисот пленников и вполовину столько же клыков, он повернул на восток и начал долгий путь к берегу.
Англичане в это время ждали его на границе с Угандой. У них было так много вооруженных людей, что Мтепве пришлось повернуть на юг — не из страха за собственную жизнь, а потому, что он не мог позволить себе потерять рабов и слоновую кость; к тому же работорговец знал, что его воины не обладают, в отличие от него самого, неуязвимостью.