Семь я
Шрифт:
– Благодарю тебя, Совесть. Я сдался тебе в плен, чтобы не сдаться людям; я доверился тебе. Ты имеешь право грызть и терзать меня, ибо я для тебя - только кусок грубого камня, из которого ты высекаешь человека.
Совесть, ты, терзая меня, сама страдаешь больше меня; и страдание это дает душе урок. Обидчик всегда слабее обиженного, и палач всегда сла бее жертвы. Поэтому удар, нанесё нный любому человеку, есть удар по мне. Ты, совесть, расширяешь пределы моего бытия, заставляешь
Совесть, ты подобна зверю, приручаемому человеком. Ты опасна и грозна, и трудно приручить тебя; но, если ты будешь приручена мною, то навсегда окажешься неспособной к жизни на воле. И только в процессе дрессировки совести становится мне ясно, что не я - тебя, а ты - меня приручаешь, Совесть, и за это - Аллилуйя совести!
– Благодарю тебя, вдохновение. Ты позволяешь мне творить. Творчество - это рождение человека. Когда я творю, я рождаю себя сам. Человек в процессе творчества переживает одновременно муки рождающей матери и рождающегося ребенка (которые, кстати, гораздо страшнее - я помню это).
Каждый день из бесформенной безобразной массы выковывать себя, быть утробой, плодом и врачом одновременно - вот что такое творчество.
Как это представить себе? Как понять это с точки зрения человеческого разума? Не знаю... Но материнская ласка и забота врача здесь исключены, и процесс родов души, родовых схваток мысли длится всю жизнь.
И за ежедневные муки рождения, за ежечасные прозрения и заблуждения, за ежесекундные прикосновения к новой жизни - Аллилуйя вдохновению!
– Благодарю тебя, Смерть. Сейчас, на пике своей жизни, на вершине души своей, на холме, возвышающемся над равниною времени, - я хочу говорить с тобою, Смерть. Я не боюсь тебя, ибо знаю, что не я - тебя, а ты - меня должна бояться.
Ты беднее меня, Смерть, и несчастнее, ибо жизнь твоя, абсурдная жизнь смерти , длится только один миг - миг моего умирания.
Пока я живу, я каждый миг побежд аю тебя; когда я умру, ты обретё шь одно мгновение полного торжества надо мною, но против этого одного мига я выставлю мириады мгновений своей жизни, полных чувства, мысли, любви, полных Человечнос ти, - и счёт нашего поединка всё равно будет в мою пользу.
Не бойся меня, дочь моя Смерть; мы не враги с тобою, и я помогу тебе избавиться от страха и, живя рядом со мною, работать на меня, а не против меня.
Союз Жизни и Смерти – вот что нужнее бессмертия ! Если он сформируется, то само бессмертие будет уже не нужно. И я пью кровь и плоть Жизни, причащ аясь во имя этого союза: за твоё зд оровье, дочь моя Смерть! За твоё з доровье, сестра моя Жизнь! С днё м рождения, Бессмертие!
– - ДРАМАТУРГ.
МАЛЕНЬКИЕ КОМЕДИИ
(Драматический полиптих)
– - Остановка "Любовь".
Место действия – последний вечерний трамвай. За окнами пролетают пейзажи посте пенно сменяющих друг друга времё н года. С корость их смены все время растё т , а затем начинается смена времё н года в обратном порядке.
Она сидит на сиденье трамвая. Он подсаживается рядом.
Он. Девушка! Не подскажете, конечная остановка скоро?
Она. Нет, вам долго надо ехать... А вы там живете?
Он. Нет, просто я люблю ездить на трамвае по ночному городу и сочинять стихи.
Она. Так вы поэт! Скажите, а это интересно - писать стихи?
Он. Очень! Я сейчас книгу делаю. "Цвет воды" называется.
Она. А почему название такое необычное?
Он. Понимаете, чем больше в книге воды, тем она глубже.
Она. А вы интересный человек! Знаете, я хотела бы с вами познакомиться... Вы, наверное, очень талантливы.
Он. Талант мне дан для того, чтобы понять степень собственной бездарности.
Длительная пауза.
Она. Знаешь, я одна тебя понимаю...
Он. Счастье -- это когда тебя понимают, несчастье -- когда поняли до конца.
Она. А когда мы поженимся?
Он. Как можно скорее! А ты хорошо готовишь?
Она. Я очень вкусно готовлю. Мои обеды будут еще вкусней, если готовить их реже.
Пауза.
Она. А как ты назовешь нашего ребенка?
Он. Имя-то легко придумать... Ты мне его отчество скажи!