Семейные обязательства
Шрифт:
В разгар допроса в гостиную вошла дама в черном мундире с аксельбантом. Фон Раух и Петр синхронно встали и поклонились.
Дама была на полголовы ниже невысокого фон Рауха. Симпатичное круглое лицо уже затронули морщины, в светлых волосах, уложенных в простую гладкую прическу, пробивалась седина, но даму это явно не смущало. Она ответила кивком головы и с недоумением посмотрела на игрушечного медведика. Фон Раух мотнул головой - не спрашивайте.
– Здравствуйте, Виктория Александровна, - сказал он вслух.
– Позвольте вам представить надежду
Петр поцеловал поданную руку. От кожи дамы пахло свежими булочками, сливочным маслом и корицей. Как будто она только что закончила печь, укрыла плюшки чистым полотенцем и пришла по просьбе коллеги.
– Виктория Александровна - медик, помимо всего прочего. Я пригласил ее для оценки ваших повреждений, - сообщил фон Раух.
– Судя по тому, как вы двигаетесь, молодой человек, этот коновал, - она кивнула на фон Рауха, - уже выдал вам магической анестезии. Осторожнее, скоро ее действие закончится, и вам станет еще хуже.
Петр мгновенно перенес весь вес на здоровую ногу.
– Разумное решение, - похвалила Бельская.
– Георг, выйди, пожалуйста. А вы, господин советник третьего класса, показывайте ваши синяки и ссадины.
Когда фон Раух вернулся, Петр и госпожа Бельская уже пили кофе. Дама-кавалергард отсалютовала коллеге кружкой.
– Мальчик выжил чудом, - сказала она так, как будто начинала светский разговор о погоде.
– Если бы удар пришелся на пару сантиметров левее, у него был бы роскошный перелом таза. Без мгновенной магической помощи - почти гарантированная мучительная смерть.
Петр поперхнулся кофе. Пока он откашливался, фон Раух и Бельская не обращали на него ни малейшего внимания. Они вели диалог, в котором явно подразумевалось больше, чем было сказано:
– Я не ждала такой быстрой реакции.
– Я тоже. Жаль, многое не успели.
– Ничего, зато мы на верном пути. Выводим?
– Что выводим? Или кого?
– госпожа Бельская помолчала полсекунды и выдохнула: - Да ты псих!
– Скажи что-нибудь поновее, - усмехнулся фон Раух.
– Этот сомнительный факт отмечали все лейб-медики. Если помнишь, даже одержимость пытались приплести, еле отговорился*
Он повернулся к Петру.
– Так, господин советник третьего класса, пришел в себя? Допивай кофе и настраивайся на работу. Дел невпроворот, и все сплошь малоприятные.
...* Господин фон Раух имеет в виду неподтвержденный диагноз "обцессивно-компульсивное расстройство". В таких больных считали одержимыми.
***
К приходу мужа со службы Элиза тщательно подготовилась. Снова заварила подорожник, разложила ткань для компресса и довязала шарф. Даже сходила в лавку за пряжей для свитера и теперь выбирала в журнале фасон.
На удивление, Пьер не хромал.
– Спасибо, дорогая, - ласково улыбнулся он, - ваша забота
– Мне кажется, - осторожно сказала она, подавая Пьеру кружку с какао, - вы меня обманываете. Не мог простой подорожник так быстро вылечить вашу ногу.
– Так и синяк был несерьезный, - отмахнулся Пьер.
– Ну что вы опять грустите! Ваша забота творит чудеса, дорогая. Передайте булочку, пожалуйста, они сегодня особенно удались.
Элиза тихонько вздохнула.
– Вы со мной разговариваете, как с ребенком. Это... обидно! Я сижу здесь, как сыч, схожу с ума от одиночества, жду вас, а вы...
Пьер покачал головой:
– Простите, я не светский человек, не могу вывозить вас на балы и приемы. Сами понимаете, приглашений нам с вами еще долго не видать. Может быть, найдете себе занятие поинтереснее ожидания? Вы, помнится, хотели учиться? В университете масса открытых лекций, сделайтесь вольным слушателем, например... Что вас развлечет?
– Я подумаю, - холодно кивнула Элиза.
– А пока... Расскажите, чем вы занимаетесь на службе? Вы пропадаете с утра до ночи, наверняка это очень увлекательно.
– Это скучно, дорогая. Я изучаю финансовую документацию. Счета, приходные ордера и накладные. Я всю жизнь дышу бумажной пылью, и это довольно-таки скучное дело.
***
Полтора месяца назад...
Новый кабинет Петра в Имперской Канцелярии сверкал чистотой и пах лавандой, наводя на мысли об ослепительных карьерных перспективах.
Его прежнее место работы в МИДе называли "загоном референтов". По сравнению с тем сумрачным тесным помещением здесь были царские хоромы.
Петр прошелся по начищенному паркету (от двери до стола - три шага), выдвинул ящик, пару секунд посмотрел на стопку чистой бумаги и коробку графитных карандашей. Задвинул обратно.
На столе стоял простой и удобный письменный прибор. Рядом, у стены, был небольшой пустой стеллаж с открытыми полками.
Петр несолидно подпрыгнул - заглянуть на верх стеллажа. Ага, вот и холщовый мешочек с лавандой. Она считается лучшим средством от насекомых, хотя...
Петр привычно запретил памяти подсовывать ему статью из раздела "Домоводство". Подошел к окну - стекол не было видно, даже мелкие пылинки не успели налететь. Кабинет выходил на внутренний двор канцелярии. Под окном разрослись кусты сирени, чуть дальше расположились службы - конюшня и другие хозяйственные постройки.
Пролетел сквозняк от бесшумно открывшейся двери.
– Здравствуйте, господин фон Раух, - коротко поклонился Петр.
– Доброе утро, - ответил кавалергард. Он был, как всегда, абсолютно безупречен. Даже узел его шейного платка можно было использовать на уроках геометрии.
– Осматривайся, обживайся, если что нужно - скажи секретарю, организуют.