Семя Ветра
Шрифт:
Шет окс Лагин манерно вздохнул. Похоже, эта новость оставила его равнодушным. Тоже странно, ведь его, Горхлу, именно Дагаат волновал сильнее некуда. Того и глядишь, проклятые Гамелины, исчадия Хуммеровы, вывернут синие воды Алустрала наизнанку. Если, конечно, Ганфала и спешащий на помощь правому делу Хранящих Верность Шет окс Лагин не предотвратят катастрофу…
– Похоже, в Синем Алустрале мне снова придется выгребать человеческий мусор, – мрачно процедил Шет окс Лагин, окидывая Горхлу придирчивым взглядом, под которым тот почувствовал себя неуютно. Очень
– Эт-то уж точно, – согласился Горхла, залихватски цокнув языком.
Карлик не вполне понимал, к чему Шет клонит, но ему уже стало ясно главное: нужно сделать все для того, чтобы не быть причисленным к категории «человеческого мусора».
– Да пусть его, этот Дагаат! На месте разберемся. Ты лучше скажи, как ты с девками управляешься при таком-то обезьяньем росточке…
Горхла не знал, что в то утро Шет окс Лагин был в прекрасном расположении духа. В таком прекрасном, что даже позволял себе некоторые бестактности. Чего с ним обычно не случалось. Бестактным шуточкам Шет окс Лагин предпочитал короткий проблеск Когтя Хуммера под кадыком своего собеседника.
Глава 11
Наг-Туоль
«Жемчужина морей» встала на якорь в виду Наг-Туоля. Вернее, в виду той местности, где раньше возвышался замок Конгетларов.
Еще издалека, сквозь толщу предрассветных сумерек Герфегест силился различить очертания места, которое некогда было его домом. Тщетно. Нельзя различить в темноте темноту.
Но и когда рассвело, Герфегест увидел немногим большее. Потому что видеть было почти нечего. Замка не было, не было деревень, не было порта. Наг-Туолем теперь звался гористый мыс, вдающийся далеко в море. Нисоред, увы, был прав…
Главная бухта Наг-Туоля звалась Спящей Лаской, другая, поменьше, – Танцующей Лаской. Насколько помнил Герфегест, Нисореда следовало искать поблизости от второй.
Еще свежи были в памяти нового Хозяина Дома Гамелинов те времена, когда десятки торговых и военных файелантов со всего Синего Алустрала теснились у пристани, словно поросята у чана с ботвиньей. Герфегесту посчастливилось видеть величие Дома Конгетларов. Он был приговорен судьбой узреть его падение.
Теперь, когда и падение, и величие были наглухо затканы паутиной прошлого, Герфегест не мог поверить в то, что перед ним вход в Танцующую Ласку. Бухта обмелела настолько, что «Жемчужина морей» не отважилась войти в нее – риск пропороть корабельное днище был слишком велик.
– Если вы желаете сойти на берег, Хозяин, – отчего-то смутился капитан, разумеется, совершенно непричастный к обмелению бухты, – наши лодки в вашем распоряжении.
Хармана бросила на Герфегеста вопросительный взгляд. Кого следует взять с собой, о чем следует позаботиться в первую очередь? Сколько лодок приготовить – одну или обе? Но Герфегест быстро положил конец всей этой суете:
– Я сойду на берег один. Мне потребуется только посыльный ялик, – спокойно сказал он, обращаясь к Хармане, но вся челядь и все матросы, гадающие о каждом следующем велении своих господ, тоже слышали это. – Здесь мои владения, моя родина. Я желаю побыть наедине с тенями предков.
«Конгетлар желает побыть наедине с тенями предков», – волной шепота отозвались люди Гамелинов.
– Спустить лодку! – скомандовал капитан, и шестеро дюжих матросов бросились выполнять приказание.
Герфегест, облокотившись о фальшборт, заглянул в толщу вод. Морские волны близ Наг-Туоля всегда были выше и яростнее своих подруг у любого из островов Синего Алустрала. Но сейчас море было спокойно, словно чаша с теплым соевым маслом. Казалось, Ветер уснул близ Наг-Туоля мертвым сном.
Герфегест направился к сходням.
Он вытащил ялик на берег и зашагал по каменистой осыпи вверх.
Танцующая Ласка. Если смотреть на бухту с самой высокой башни Наг-Туоля, то увидишь очертание зверька, изогнувшегося в причудливом движении и окаменевшего навеки. Но не было теперь башни, как не было Наг-Туоля. Сожранный пустотой город пропал, не оставив после себя ничего, достойного мародера или праздного созерцателя разрушенных городов.
Нисоред. Где именно его искать? Отчего он поселился именно здесь? Чем питается отшельник в землях, где ни пахать, ни сеять нельзя, поскольку все равно ничего не вырастет? Где рыба не ловится, а птицы не вьют себе гнезд?
Такими вопросами занимал свой праздный ум Герфегест, взбираясь по отрогам скалы, которой, насколько он мог помнить, раньше здесь не было и в помине. Скоро, очень скоро он взойдет на вершину и осмотрит весь мыс.
От Наг-Туоля не осталось ничего. Ни величественных руин, ни жалких развалин. Герфегест знал, что человеку не под силу совершить такую титаническую и в высшей степени бессмысленную работу, как полное разрушение замка, выстроенного на совесть из огромных глыб серого греоверда, сколь бы много ненависти ни было в его сердце.
Герфегест знал, что превратить город в ничто, в каменистую пустошь без особых примет могут только сбрендившие стихии Пояса Усопших. Он видел несколько съеденных Поясом городов. Они все были разными. Они все были одинаковыми.
Герфегест знал: когда-нибудь, через сто лет, а может, и через год, руины Наг-Туоля тоже станут видимы глазу, как руины Денницы Мертвых или, к примеру, Калладира. Да, будучи поглощены Поясом и исчезнув поначалу без следа, замки и города со временем возвращались – отчужденные от всего человеческого, заново населенные призраками нелюдей…
Мыс казался чужим и совершенно безжизненным. Герфегест провел на вершине скалы не менее получаса, силясь разглядеть приметы пребывания Нисореда. Дымок, одинокую лодку или хижину. Слепца, пощипывающего травку сквозь строгий намордник, на худой конец!
Когда Герфегест, в голос выругавшись, уже собрался спускаться вниз несолоно хлебавши, его слух различил негромкий, похрустывающий звук, доносимый ветром откуда-то снизу, из-под скального карниза, который сейчас попирали его ноги, обутые в кожаные сандалии.