Семья Зитаров. Том 2
Шрифт:
Эльга не умела скрывать аппетита, и у Мартына на сердце потеплело при виде того, как она ест, — будет о чем рассказать соседям. Эльза была не лучше, но она делала это более ловко: ела медленно, в перерывах разговаривала, занималась сыном и маскировала грубую потребность природы изящными манерами. Только Янка, словно упрямый козел, перепробовал все, но ничего не накладывал на тарелку по два раза. Лениво жевал он мягкую свиную грудинку, откусывая маленькими кусочками хлеб. И напрасно ждал Мартын, что он начнет есть капусту с ножа. Неужели они там, в лесах Сибири, не успели забыть, как держать себя за столом в приличном доме? Мартыну казалось, что это только пустое
К концу ужина, когда у корчмаря Мартына появилась уже отрыжка, Эльза заговорила о Карле.
— Без солидного поручителя его не выпустят. У вас, дядя, есть и имя, и положение. Если бы вы написали в охранное управление и поручились за него…
— Гм… — проворчал Мартын, ковыряя вилкой в зубах. — Это не так просто. И зачем Карл спутался с этими коммунистами? Если я поручусь за него, а он опять начнет дурить, мне придется расхлебывать эту кашу. Осенью я вступил в айзсарги [18] . Там строгие порядки. Неизвестно еще, как посмотрит на это мое начальство.
18
Айзсарги («защитники») — члены существовавшей в буржуазной Латвии военизированной реакционной организации, созданной весной 1919 г. в ходе борьбы против сторонников Советской власти. Организация айзсаргов, так же как аналогичные организации в соседних буржуазных странах (кайтселийт в Эстонии, шаулисы в Литве, шюцкор в Финляндии), представляла собой ударную силу буржуазии в борьбе против революционного движения городского и сельского пролетариата, причем эта хорошо вооруженная и организованная в полки (по территориальному принципу) «вторая армия» превосходила по численности армию буржуазной Латвии. Оказавшись постепенно под безраздельным влиянием кулацкой по преимуществу партии «Крестьянский союз», организация айзсаргов явилась главной силой, которая осуществила в ночь с 15 на 16 мая 1934 г. фашистский переворот, приведший к власти в Латвии лидера этой партии К. Ульманиса, и в годы существования диктатуры Ульманиса (1934–1940) была основной ее опорой. В период Великой Отечественной войны бывшие айзсарги на временно оккупированной гитлеровскими захватчиками территории Латвии тесно сотрудничали с ними.
Отказать сразу у него не хватило мужества, но в душе решение было готово еще в самом начале разговора: никакого поручительства! Пусть Карл сам выбирается из беды.
В знак того, что дальнейшие разговоры по этому вопросу он не собирается вести, Мартын обратился к Янке.
— Как у тебя с военной службой?
— В феврале надо идти, — ответил тот.
— Так, так. Еще два месяца впереди. А что ты думаешь делать до того?
— Посмотрю. Если бы где-нибудь найти работу…
— В зимнее время трудновато найти. Разве только за питание.
— Можно и так, — согласился Янка.
— Жаль, что раньше не приехали, — продолжал Мартын. — Я осенью принял продавца в лавку. Эльза могла бы обслуживать в трактире гостей.
— Конечно, это можно, — поспешно согласилась Эльза.
— Но теперь уже поздно, — сказал Мартын. — Мне, правда, еще нужен один работник для рыбной ловли, да не знаю, не покажется ли Янке такая работа слишком грубой.
— Работа остается работой, — пробормотал Янка. — Мы в Сибири тоже не в конторах сидели.
— Одежду и высокие сапоги я тебе дам, но только ты сразу же должен приступить к работе. Грести ведь ты умеешь? Остальному
Так Янка стал батраком у своего дяди. Жалованье ему еще не назначили — время зимнее, ловля неважная. Да, видимо, придется помогать и тем, остальным. Как тут говорить о жалованье? Насчет Эльзы у Мартына возник другой план. Если бы он удался, Эльза была бы пристроена. Янка потом слышал, как тетка шепталась с сестрой:
— Долго ли ты будешь так мотаться одна? У него мельница. Не старый еще. Но я ведь ничего. Поступай, как знаешь…
Потом они вышли на кухню, и в окошечко, через которое подают кушанье, Анна указала в трактирный зал:
— Вот он — в большой шубе и зеленом шарфе. Совсем не такой уж старый.
После этого Эльза задумалась. В самом деле, долго ли ей мыкаться одной? Нет, он не так еще стар. Правда, волосы редковаты, но они еще не седые.
— Но ведь неизвестно, как он сам, — проговорила она.
Анна загадочно улыбнулась.
— С ним-то мы договоримся, если только ты захочешь.
В тот вечер об этом больше не говорили. Гости остались ночевать, потому что Янке уже с утра надо было приступать к работе, а Эльзе предстоял серьезный разговор с Анной. Хозяин, когда гости улеглись, вышел в трактир и сообщил посетителям новость:
— Брат скончался, семья разорена. Я теперь должен обо всех заботиться…
Пьяницы выслушали его и захотели узнать все подробности, чтобы рассказать дома и этой новостью отвести от себя упреки жены за поздний приход. Но так как об этом не скоро расскажешь, они заказали полдюжины пива, потом еще полдюжины.
Трактирщику Мартыну сибиряки принесли чистый доход.
Мельнику Кланьгису, который тоже находился тут же, Мартын как бы в шутку сказал:
— Но одна из них, это, я тебе скажу, девица. Видная женщина! Как раз такая, какую тебе нужно. Вот только пойдет ли она за тебя?
Все рассмеялись. А Кланьгису было над чем подумать.
Следующие два дня доставили одним жителям побережья большое волнение, другим — большое веселье. Еще не успела распространиться весть о возвращении молодых Зитаров, как началась суматоха, поднятая Эрнестом. С самого начала показалось подозрительным то обстоятельство, что он не навестил родственников — трактирщика Мартына и Зиемелисов. Подробнейшим образом выспросив все у старого Криша, он составил список вещей, и однажды утром они оба направились в Лиелноры, где хозяйничал его дядя по матери. Хозяин Лиелноров — человек пожилого возраста — был членом волостного суда.
— Ты, дядя, сам видишь, как у нас получилось, — сказал Эрнест. — Отец с матерью покоятся на чужбине, старший брат Ингус погиб, а дом без хозяина совсем пропадает.
— Да, без хозяина дело плохо, — согласился Лиелнор.
— Кому теперь впрягаться в хозяйскую лямку? — продолжал Эрнест. — По годам получается — старшая Эльза. Но что она понимает в сельском хозяйстве? Да и какая женщина хозяйка в разоренном доме…
— Женщина тут не годится, — опять согласился Лиелнор.
— О Янке и Эльге говорить не приходится, они еще несовершеннолетние. Из всех один я смыслю кое-что в хозяйстве. Отец всегда говорил, что мне придется остаться хозяином. Как ты, дядя, думаешь, не наступило ли сейчас это время? Суд захочет назначить опекунов. Но ты наш дядя, и с тобой мы лучше всего ужились бы. Только не дай бог, если опекуном над нами назначат дядю Мартына. Тогда я махну на все рукой — пусть хозяйничает, кто хочет.
Лиелнор тоже недолюбливал Мартына. Он не раз надувал его, когда Лиелнор под хмельком продавал ему скот.