Семья Зитаров. Том 2

Лацис Вилис Тенисович

— Ну, это мы посмотрим! Неужто мы с таким молодчиком не справимся! — самоуверенно заявил он. — Как-никак, я тоже голос имею при решении дел в волости.

— Если б ты помог, было бы верное дело, — сказал Эрнест.

Лиелнор помог ему. В тот же день они поехали в волостное правление и подали заявление в суд. Когда это было сделано, Эрнест показал опись вещей, растасканных соседями. Криш подписался в качестве свидетеля, и суд заверил этот факт. Лиелнору поручили пройти с Эрнестом по домам и быть посредником при отчуждении имущества.

На следующий день Эрнест, Лиелнор и Криш объездили усадьбы некоторых соседей. Они не вдавались ни в какие рассуждения. Если кто-нибудь протестовал, Лиелнор показывал опись с печатью волостного суда и говорил:

— Отдавайте по-хорошему, иначе дело пойдет в суд и у вас будут неприятности.

Опасаясь неприятностей, соседи почти не артачились, и широкие сани Лиелнора быстро наполнились имуществом Зитаров; здесь были плуги, бороны, веялка, точильный станок, куски сети, колоды для поения скота и сбруя. На одном возу все не уместилось, и им пришлось ехать еще раз. Эрнест посмеивался над вытянутыми физиономиями соседей. Эти славные малые, оказывается, совсем не собирались ничего присваивать и скорее заслуживали благодарности за то, что сохранили имущество Зитаров от окончательной гибели. Некоторые даже назначили цену за хранение, но Эрнест заткнул им рот, напомнив, что и за пользование вещами полагается платить.

Вечером зашла жена корчмаря Анна проведать, как поживают родственники. Мальчугану Эльзы она принесла меду, взрослым — изрядный кусок мяса и мешок крупы, но о мебели не упомянула ни слова. Эрнест очень приветливо поболтал с Анной, просил ее передать привет Мартыну и обещал зайти к ним, как только выберет время. Казалось, ничто не угрожало благополучию дяди. Но это было лишь затишье перед бурей.

На следующий день, светлым солнечным утром, когда в трактире уже гудела компания ранних гостей, к дому подъехали сани Лиелнора. Член суда опять сопровождал племянника. Сердце Мартына как-то странно екнуло, когда он увидел в своем дворе новых гостей.

— Иди наверх, протри окна в комнатах для приезжих, — сказал он судомойке. Кухарке велел спешно жарить отбивную.

Устранив лишних людей, он пошел навстречу дорогому племяннику. Мартын встретил Эрнеста на крыльце, обнял, как любящий отец долгожданного сына, поцеловал и растроганно утер глаза. Радость свидания взволновала его до глубины души.

— Ах ты, боже милостивый! Наконец-то я опять тебя вижу! Как сердце изболелось, пока вас не было. И ты тоже, Лиелнор? Ну, заходите, заходите в комнату. Анна, куда ты пропала? По такому случаю полагается как следует выпить.

Он уже поспешил к буфету за стопками. Но это был буфет капитана Зитара, и то, что он так хорошо подошел к квартире трактирщика, сейчас раздражало Эрнеста.

— Не беспокойся, дядя, — произнес он. — Выпить мы успеем и потом, сначала поговорим о деле.

— Да, конечно, дела всегда на первом месте, — поспешно согласился Мартын. — Так присядьте же! Ну, на что это похоже?

Но Эрнест не сел, потому что стул, который ему предлагали, был из дома его отца.

— Я, дядя Мартын, приехал за своими вещами, — сказал он. — Теперь они нужны мне самому. Отдай то, что принадлежит мне, и разойдемся.

Нехорошо, что он говорил так вызывающе громко, — могли услышать в трактире. Мартын обозлился.

— Неужели и у тебя были какие-то вещи? А я не знал этого. Мне казалось, что только у твоего отца было имущество, а с ним бы я столковался.

— Не будем попусту терять время, — перебил его Эрнест. — У меня в кармане судебная опись, и здесь присутствует Лиелнор, член суда. Отвечай коротко и ясно: отдашь вещи по-хорошему или придется позвать на помощь полицию?

Мартын вопросительно посмотрел на Лиелнора.

— Все так и есть, как Эрнест говорит… — подтвердил тот.

— Против закона я никогда не шел, — пробормотал трактирщик. — Но почему нам ссориться? Разве я отказываюсь? Пожалуйста, берите! У меня своих вещей достаточно. По крайней мере, дом освободится от чужого хлама. Это ведь известно — делай человеку добро, а он тебе платит злом.

— С чего нам можно начать? — спросил Эрнест.

— Сначала ведь надо освободить мебель! — возразил Мартын.

— Ну, так освобождай скорее. Я хочу засветло все свезти домой.

Мартын предпочел бы сумерки.

— Нельзя ли это оставить до вечера? — сказал он почти просительным тоном. — Мы за день вынем из шкафов посуду, одежду. И работники освободятся, помогут.

Но Эрнест не поддавался на уговоры: Лиелнору некогда.

Какое это было зрелище, когда Мартын и Анна, кряхтя, принялись за работу! Куда теперь все девать? Одежду еще можно было положить на кровать, а посуду и стаканы пришлось ставить прямо на пол, так как стол и стулья тоже забрал Эрнест. Он позвал Криша, и они втроем с Лиелнором снесли все в сани. И это среди бела дня! Люди едут мимо, смотрят, работники подталкивают друг друга и украдкой посмеиваются: — Юрьев день [19] …

19

Юрьев день… — См. прим. 9.

А наверху в маленькой комнатке сидит мельник Кланьгис и любезничает с Эльзой, пощипывая ее за бока. Он любит ущипнуть женщину, ведь этот пожилой холостяк никогда еще не был женат.

Квартира трактирщика приняла довольно жалкий вид, точно тут пронеслась тропическая буря. Анна всхлипывала. А Мартын грозился не оставить так этого бесчестья. Слишком сильно он не мог сердиться: ведь у него больное сердце. Поэтому он негодовал тихо.

— Пусть Эльза не шляется сюда так часто! — заявил Мартын жене. — Я не собираюсь в своем доме устраивать приют. А Янка для рыбной ловли пусть надевает старые сапоги. И не подсовывай ты ему так много мяса — морда у него без того начинает лосниться, а сам он становится все ленивее.

Он кусал того, кто доступнее, жалил маленьким, но болезненным жалом. И получал некоторое удовлетворение.

А затем пришлось принести с чердака кое-что из старого хлама, ибо квартира, как и природа, не терпит пустоты. Пыль, мышиный помет, кое-что отбито, отломано, поцарапано, запах плесени и паутина повсюду. О, что теперь скажет Миците! Приедет она домой на рождественские каникулы и не узнает своего милого гнездышка.

Так Эрнест стал хозяином в Зитарах.