Сень
Шрифт:
Но села уже строились (надо же куда-то хотя бы тех же лесников селить), а товарищ Сталин на очередном съезде архитекторов сказал, что «каждое село должно иметь свой неповторимый облик» — вот архитекторы и трудились в поте лица, чтобы «облик не повторялся». Причем чтобы не повторялся облик и у четырех совершенно типовых зданиях, которые строились в каждом селе: детский сад, школа, дом культуры и больница. Но внешний облик сделать индивидуальным все же было нетрудно: взять другую облицовку, форму колонн поменять. Нетрудно, но тоже требовалось над этим поработать —
Таня вместе со страной тоже работала не покладая рук: готовила к пуску фармацевтические фабрики, раздавала живительные пинки на строительстве заводов по выпуску медицинского оборудования. А еще «готовила космонавтов».
Кандидатов Таня отбирала лично, правда, в большинстве из кандидатов, представленных командованием ВВС, и в отряд зачислила всего девять человек. Десять: в состав отряда она включила и жену товарища Поповича. А затем лично же стала их готовить к полетам, что ни малейшего возражения у руководства страны (и у руководителя отряда Каманина) не вызвало, ведь принимающие решения товарищи знали, у кого есть опыт космических полетов.
Подготовка космонавтов началась в декабре пятьдесят шестого — и все они поначалу вообще не понимали, к чему их, собственно, готовят. Потому что подготовка сводилась к поеданию всякого исключительно невкусного, различным спортивным занятиям в очень высокими нагрузками, а так же к ежедневным медицинским обследованиям. Но когда в январе пятьдесят седьмого их привезли в Лосино-Петровский и показали корабль, который им предстоит пилотировать, все вопросы отпали. Ну а питание противное — так «медицина лучше знает, чем космонавтам кормиться необходимо».
Правда к тренеру у них отношение было не самым лучшим — но оно и понятно, Таня периодически всех их пинала, а на любые жалобы хотя бы Каманину они получали простой ответ:
— Татьяна Васильевна лучше знает, через что вам знания в голову вкладывать.
Поэтому до апреля в отряде Таню называли исключительно «мучительницей», а в отсутствие Марины термины использовались даже более жесткие. Но в апреле отношение к ней резко поменялось.
Случайно поменялось: Таня решила, что настала пора показать будущим космонавтам, что им предстоит испытать на самом деле. Собрала весь отряд, посадила в самолет… Когда все расселись по креслам салона, в самолет вошла Светлана Качурина и поинтересовалась у Каманина:
— Николай Петрович, в правом кресле не хотите сегодня стариной тряхнуть?
— Ну уж нет, Светочка, лететь в правом кресле у Феи мне здоровья не хватит. Стар я уже для таких аттракционов. Так что давай уж сама.
— Ну, как хотите. А меня Фея наказала, так что я сегодня тоже с вами, — и с этими словами полковник Качурина тоже плюхнулась в пассажирское кресло.
— А за что? — поинтересовался Каманин.
— Я в прошлый раз пошутила неудачно, сказала, что в правое кресло нужно бойцов, убежавших с поля боя сажать, пусть, мол, узнают, что такое на самом деле страшно. Она меня на один полет и отстранила, вредина. Ну и ладно, пусть одна теперь летит…
— Товарищ полковник, а нарушать порядок выполнения полетов…
— Это вы ей скажите! Если, конечно, не побоитесь…
Когда в самолет вошла Таня, Каманин доказал, что он ее не боится:
— Татьяна Васильевна, а вы знаете, что выполнять полеты с неполным экипажем запрещено?
— Знаю, — ответила она и, не произнеся больше ни слова, прошла в кабину. А спустя минуту в салон вошел Лаврентий Павлович и, осмотрев сидящих, поинтересовался у Каманина:
— Вы что, с ума сошли: весь отряд в одном самолете?
— Это не я это Татьяна Васильевна так решила.
— Вот ведь зараза! Ну ладно…
— А вы сами, — не удержался Николай Петрович — не боитесь с ней лететь?
— Я же сказал «ладно». — И, нажав кнопку над креслом, громко спросил: — Фея, мы на пуск успеваем?
— Лечу уже… Сейчас только восемь, пуск на тринадцать часов назначен, даже пообедать успеем. Всем пристегнуть ремни, взлетаем!
Володя Комаров тихо спросил у сидящего рядом Юры Гагарина:
— А ты знал, что мучительница, оказывается, еще и летчик?
Гагарин отрицательно покачал головой, но вопрос услышал Николай Петрович:
— Она не просто летчик, а еще вроде как числится летчиком-испытателем у Мясищева.
А Лаврентий Павлович добавил:
— И, между прочим, товарищ Серова свою первую звезду Героя Советского Союза в небе и заработала. Только… если кто-то по глу… наивности у нее поинтересуется, за что конкретно, то из отряда вылетит быстрее собственного визга. Если до того Татьяна Васильевна такого любопытного не запинает.
Пуск ракеты с кораблем на всех будущих космонавтов произвел неизгладимое впечатление. Правда корабли запускали в совершенно беспилотном варианте: хотя Таня и говорила, что уже в апреле можно и людей в космос пускать, но пока это дело решили отложить: полной уверенности в том, что автоматика отработает как положено, ни у кого не было. Так что десятого апреля в космос полетел корабли совершенно пустой, а двенадцатого мая второй корабль поднял на орбиту двух собак, которых подготовили в новеньком институте медико-биологических проблем. Таня к этому институту вообще никакого отношения не имела, да и создали его «для отвода глаз» иностранным разведкам…
Второй пуск «с собачками» был произведен в самом начале июля, в конце августа — третий. Шестого сентября на орбиту поднялся снова «пустой» корабль — по распоряжению Иосифа Виссарионовича был выполнен «зачетный» полет для полной проверки автоматики…
Но это осенью было, а за лето тоже много чего интересного случилось. Например, в конце июня Бещеву Борису Павловичу было присвоено звание Героя социалистического труда — за то, что все железные дороги были переведены на напряжение в двадцать пять киловольт. То есть, понятное дело, дороги электрифицированные, но и их стало много больше. Например, Транссиб был обеспечен электрической тягой до самого Иркутска. А там скоро должно было появиться электричества в избытке: первый агрегат на Братской ГЭС планировали пустить уже к концу года.