Сердца Пустыни
Шрифт:
– Фердинанд, ты можешь встать?- спросил он по-английски, глядя на друга. Антеони ухватился за одно из копий, до того упиравшихся в его шею, оперся о него и поднялся, шатаясь словно былинка.
– Возьми коня и уходи, - велел принц, но прежде, чем Антеони успел сказать или сделать хоть что-то, на него набросилась небольшая фигурка.
– Во имя Лейлы, владычицы ночи, не будет тебе свободы!- выдохнула Садия, бросившись к бывшему любовнику, который даже при желании не смог бы противостоять ей. Сверкнуло острие кинжала, взметнувшись над грудью Антеони. Он не отвел глаз, с презрением и жалостью глядя на ту, с кем делил ложе. Но Садия вдруг захрипела и забилась, пытаясь повернуться. А когда повернулась,
– Не двигайтесь!- рявкнул Язид, плотнее прижимая острие к глотке абу Нисара и волоча его, как лев волочит газель, убитую на охоте. –Иначе этому старому развратнику конец!
Антеони сделал движение ему навстречу и едва не упал. Маленькая рабыня подоспела, подхватив его и поддерживая. Опираясь о худенькие плечи, Антеони доковылял до коновязи. Девушка торопливо обрезала поводья окровавленным кинжалом.
– Садись, господин мой, - она подставила плечо под руку Антеони.
– Посмейте шевельнуться, и я перережу его горло!- Язид поволок старого шейха к коновязи. Антеони тем временем взобрался в седло, усадив перед собой свою спасительницу. Язид выбрал громадного рыжего жеребца, у остальных коней перерезал подпруги, и, оттолкнув абу Нисара, взлетел в седло. Антеони и он рванули с места, пришпоривая своих скакунов.
Старый шейх с трудом поднялся, дрожа всем телом и ощупывая горло. Его трясло от пережитого страха и ненависти. Голубоглазый щенок выставил его жалким перед его воинами. Теперь изловить и уничтожить мальчишку было делом чести. Белая невольница отошла на второй план.
– Выпускайте леопардов!- прохрипел абу Нисар, пытаясь забраться в седло своего белого коня. Но седло сползло наземь, как и другие. Полный ярости вопль разнесся над лагерем бану Заффар.
– Амонет!- заорал Язид, подлетая на своем скакуне к пещерке. Пасшиеся неподалеку на чахлых островках сухотравника Шайтан, Тарак и кобыла, принадлежавшая Антеони, подняли головы и негромко заржали. Амонет выбежала из пещеры и следом за ней выскочила Домини.
– В седло и прочь!- рявкнул принц.
Домини бросила быстрый взгляд на едва живого Антеони, который от изнеможения привалился к сидевшей впереди него девушке. Но ничего не сказала. Взобравшись в седло кобылы, она пришпорила её и умчалась за барханы. Амонет последовала за ней, оседлав своего Шайтана и ведя на поводу Тарака. Язид проводил её восхищенным взглядом. Растрепавшиеся волосы девушки тяжелой волной струились по спине и трепетали в воздухе.
Они мчались с той быстротой, какую могли дать им отдохнувшие лошади. Но поднявшись на один из высоких песчаных барханов, они увидели погоню. Уже светало, и в темном золоте песчанных сугробов в получасе езды от них беглецы видели стройные фигурки леопардов, рвавших поводки, и всадников, шедших за ними по пятам.
– Вперед, к Крепости Бахадура!- выкрикнул Язид. –Там мы сколь угодно сможем сдерживать атаки, пока не придет моё войско!
Он направил коня, но остальным его спутникам не было нужды выспрашивать. Крепость Бахадура-останки сторожевой башни, бывшей некогда частью цветущего города, располагалась к северо-западу от оазиса бану Заффар.
Кони быстро принесли их в нужное место, и осталось ещё время, чтобы занять необходимые позиции и укрепиться в крепости. Практически всё оружие было для ближнего боя, кинжалы Язида, две куммьи и короткий походный нож Амонет. Расположившись на верхнем ярусе, под прикрытием каменного свода, они смотрели, как приближаются их преследователи.
– Проблема у нас одна, - задумчиво произнесла посвященная во все детали последних событий Амонет. – Некому будет встретить твоё войско, сэр Язид.
– Это правда, - принц не находил себе места. –Некому будет встретить их и вести. Где была моя голова!
Амонет почесала буйную гриву, в которую набился песок и пыль, и оттого девушка была похожа на грозного, но очень симпатичного льва.
– Есть одна идея, - наконец сказала она.
– С какой стороны должны подойти твои воины, сэр Язид?
– Вон оттуда, - принц угрюмо указал направление. –Но туда мы теперь не прорвемся. Глядите, эти негодяи окружают нас.
– Я тут осмотрела стены, - задумчиво произнесла девушка. –Кладка у задней стены очень ветхая, её легко разобрать.
И без того большие глаза принца стали совсем огромными.
Они вдвоем спустились вниз по лестнице и проверили засов на железных воротах.
– Мы выстоим пока ты приведешь подмогу, - спокойно произнесла Амонет. –Но только поторопись, мой принц.
Разобрав кладку настолько, чтобы можно было вывести коня, принц обнял девушку, которая обвила руками его шею и прильнула губами к заросшей щеке.
– Береги себя, мой принц, - прошептала она, гладя его затылок, шею. –Береги себя и вернись ко мне. А теперь спеши. Спаси нас всех!
Подождав, пока Язид на своем Тараке исчезнет за барханом, девушка быстро возобновила кладку и отряхнула грязь с колен. Страха она не ощущала, во всяком случае за себя.
Антеони уснул как убитый, лишь только голова его коснулась колен Домини. Европейка показалась поначалу Амонет холодной и высокомерной, но заметив, как она тихо плачет, гладя спутанные волосы Антеони, девушка поняла, что чувство пустило ростки в сердце этой белолицей красавицы. С помощью молоденькой рабыни, которую звали Вималь, Амонет обмыла иссеченную спину «дядюшки Фердинанда» и силком впихнула в него оставшиеся таблетки, дав запить водой из фляги, больше она не могла пока ничего сделать для него.
Сейчас, проводив Язида, она вернулась обратно в башню и подошла к краю зубчатой стены.
– Эй, идиоты!- проорала она, делая пренебрежительный жест. –Идиоты! Ненормальные! Обезьяньи дети! Страшилы!
Она припоминала все ругательные слова, какие знала, швыряла в преследователей обломками кирпичей. И её цель была достигнута-преследователи столпились у стены, с жадностью глядя на прелестную добычу. А тем временем могучий Тарак уносил Язида все дальше от Башни.
Он не мог бы сказать, сколько раз терял сознание, пока они ехали к Башне. Ветер хлестал песком его и без того избитое тело, забивая рубцы на спине. В конце концов они очутились в Башне, поднялись наверх, и только тогда он позволил милосердному забытью обнять себя, преклонив голову на колени Домини.
…-Ты так красив, мой господин, - улыбка Садии обворожительна, но нет в ней той теплоты и нежности, что была в улыбке Амины. Она словно прекрасное, но жестокое женское божество, требующее приношений и человеческих жертв. Она притягательна и тело её словно живой сгусток пламени.
– Останься на эту ночь, - шепчет она во тьме, лаская его, касаясь пылающими полными губами его обнаженной груди, вызывая сладкую дрожь в чреслах.
…Её лицо над ним похоже на лик богини, какой он увидел однажды в индуистском храме. Но вот оно изменяется и теперь это лицо Домини, нежное, с грустными глазами, в которых застыла боль.