Сердца тьмы
Шрифт:
Мой мобильный пищит. Это моя подруга Анна.
АННА: Ты все еще не спишь? (целую)
Ее смена в баре, должно быть, уже закончилась. Днем она работает волонтером в приюте животных, а ночью превращается в лисицу, смешивающую коктейли. Она горячая блондинка с золотым сердцем, и люди всегда говорят мне, что она добавляет тройную дозу текилы в их Маргариту.
Я сразу же ей отвечаю.
Я: Повторы «Друзей» для жизни, а не только для страдающих бессонницей… (целую)
Еще одна ложь. Я не включала телевизор уже несколько дней. Спустя пару секунд мой телефон звонит.
— Так плохо,
Я улыбаюсь, услышав нотки беспокойства в ее голосе, но в то же время меня отталкивают громкие голоса и гудящие биты на заднем плане. Последствия моего похищения оставили меня в подвешенном состоянии в этой странной альтернативной вселенной где все, что я хочу делать, — это прятаться. Я не хочу быть центром внимания. Больше не хочу сталкиваться с наводящими вопросами. Не хочу думать о нем больше, чем уже думаю.
— Не сегодня, — быстро отвечаю я. — Но спасибо. Я думаю, мне просто нужно затаиться, — я старательно зеваю, отчего моя челюсть болит.
— Ты все еще думаешь о нем?
Все чертово время.
— Я беспокоюсь о тебе, Ив, — говорит Анна, нарушая мое молчание. — Ты сама не своя с того дня как это случилось. Теперь ты в безопасности, ты знаешь это? Полиция найдет его и посадит.
Нет, не найдут.
Не важно, что я сказала полиции. Мой противник годами играл по ту сторону закона. Уклонение от захвата как спорт для него, а не неизбежность.
— Ты опять грызешь ноготь?
— Нет, — лгу я, вынимая его изо рта.
Из-за этой привычки, что осталась у меня с детства, все друзья дразнят меня. Я делаю это когда мне неспокойно, а тот мужчина делает меня чертовски раздражительной.
— Ты не думала с кем-нибудь об этом поговорить?
Я касаюсь края визитки, лежащей на прикроватной тумбочке.
— Полиция дала мне номер, по которому можно позвонить… — неуверенно замолкаю я.
— Тогда звони, — настаивает подруга. — Пообещай мне, Ив. Первым же делом завтра. Во всяком случае, ты просто получишь пару таблеток успокоительного, — я слышу, как внезапно к ней обращаются, спрашивая, где хранятся миксеры. — Слушай, мне пора бежать, я позвоню тебе утром, хорошо?
— Ладно.
— И пообещай мне, что ты позвонишь по тому номеру?
— Обещаю, — лгу я.
— Сделай это, Ив!
— Хорошо, хорошо, сделаю!
— Ты ведь знаешь, что выглядишь мило, когда дуешься, да?
— Пока, Анна…
Я вешаю трубку и с отчаянием смотрю на телефон. Правда заключается в том, что я ни с кем не хочу говорить о том, что произошло. Я боюсь, что проговорюсь и выдам себя… и его. Почему я так себя чувствую? Почему я ощущаю необходимость защитить этого мужчину?
Потому что тот поцелуй изменил все.
Это похоть? Ненависть? Какое-то паршивое слияние того и другого? Меня пугает сила эмоций, которые я чувствую, но также мне странно любопытно. Неужели я действительно жила двадцать пять лет, не испытывая этого сумасшедшего горящего огня, что называется желанием? Теперь я понимаю, что жила лишь наполовину. Я отдавала свое тело мужчинам в прошлом, даже убеждала себя, что влюблена в них, но такой физической связи я никогда раньше не испытывала.
Я поцеловала его в ответ. Не могла ничего с собой поделать. Это случилось инстинктивно. Он прирожденный охотник, а я — жертва. Мне было нечем торговаться, кроме как предложить полное и абсолютное подчинение. Она сам сказал, что берет то, что хочет, и в тот момент мое тело жаждало такого мужчину как он.
Пронзительный звонок моего мобильного снова нарушает тишину. Я медлю, прежде чем ответить. Номер не определен. Что, если это он? Что, если он выследил меня? что, если он вернется, чтобы закончить начатое?
Дрожащим пальцем я провожу по экрану, поднимая, прежде чем звонок завершится. В трубке тут же раздается мамин голос.
— Милая? Я тебя разбудила?
— Господи, мама, ты знаешь, который час? — мои слова звучат немного резче, чем я хотела.
— Прости, что звоню так поздно… — ее голос слегка дрожит на последнем слове. — Это папа, Ив. Произошел несчастный случай. Я подумала, что ты должна знать.
Я нащупываю выключатель света, мое сердце колотится как барабан. Уже на протяжение нескольких недель я боялась такого звонка. Я гордая дочь спецагента УБН [1] , и сейчас улицы в центре Майами напоминают зону боевых действий. Две местные банды зубами и когтями сражаются за территорию, а мой отец и его команда продолжают попадать под огонь.
1
УБН — управление по борьбе с наркотиками
В тот вечер, когда меня похитили, он дежурил где-то в восьмистах метрах от туда. Он следовал наводке и потерял двух коллег в последовавшей перестрелке в известном ночном клубе. Двадцать восемь погибших. Это число все еще приводит меня в шок. Двадцать восемь жизней потеряно напрасно; двадцать восемь жизней уничтожено; двадцать восемь семей навсегда убиты горем событиями той ночи.
Еще три дня назад я занималась этой историей для своей газеты. Теперь же я не могу смотреть на свой ноутбук. Я не могу сосредоточиться. Едва ем. Но снаружи война продолжает бушевать с той же силой. Одна семья — семья Гарсиа — аферисты и рискованные люди, которые решили получить власть и известность любыми способами. Их соперники Мендоза имеют связи в печально известном картеле Сантьяго из Южной Америки, которые держат юг штатов в железной хватке. Сантьяго — безликие незнакомцы, люди, которые высоко ценят свою анонимность превыше всего. Кроме слухов, что все управляют двое братьев, больше ничего нет.ё
Можно сказать, что во всей этой ситуации у меня личный интерес. Я ненавижу наркотики всеми фибрами своей души. Я видела, что они делают с людьми, что они сделали с моим братом. Я вела свою собственную войну против нелегальной торговли наркотиками несколько лет, пытаясь разоблачить главарей и выдать о них информацию по одной статье в газете за раз.
— Какого типа несчастный случай? — шепчу я. — С папой все будет в порядке?
Мама подавляет рыдания.
Дерьмо, это плохо. Действительно плохо.