Сердце Альтиндора. Дилогия
Шрифт:
— Где мне его найти?
— Не знаю, — пожал плечами архивариус.
— Никвор!
— Я на самом деле не знаю! — взмолился тот. — Я слышал, что у него в Сандоре есть надежное убежище. Но где именно — мне не ведомо.
Одного взгляда на Никвора было достаточно, чтобы понять: он не лжет.
«Что ж, бывало и хуже. А так- хоть что-то. Птичка тоже по зернышку клюет».
Растиф поднялся из-за стола.
— Не обижайся, старик. И не беспокойся: о нашем разговоре никто не узнает.
И он направился между шкафов, заполненных пахнущими древностью рукописями, к выходу.
— Растиф! — окликнул его Никвор.
— Да? — обернулся Ищейка.
— Я тут подумал… Если по городу ходит Заклинатель, натравливающий на людей усмиренного духа, об этом следует знать Ингусу. Поговори с ним, думаю, он тебе поможет.
— Обязательно поговорю… когда найду его.
— Ты ведь знаешь Кайсела — нищего, сидящего у Железных ворот? — спросил вдруг Никвор.
— Ну… не так, чтобы очень… — удивился Растиф: что за странный вопрос?
Архивариус щелкнул большим пальцем, и в сторону Ищейки полетело что-то небольшое, сверкающее при свете ламп Ковенкона, висевших под потолком. Растиф ловко поймал предмет.
Монета в один фор. Правда, порченная: какой-то умник вырезал из нее небольшой сегмент.
— Передай ее Кайселу и скажи, что хочешь встретиться с Хранителем традиций. Возможно, из этого что-то получится.
Растиф пристально посмотрел на архивариуса.
«Должно быть, порвать с прошлым не так-то просто».
— Спасибо, старик, — сказал он, сжав монету в кулаке.
Ищейка покинул архив, а Никвор тяжело вздохнул и налил себе еще немного «горлодера»…
Растиф не был лично знаком с Кайселом, хотя видел его каждый день, когда направлялся в Прайю или шел обратно. И даже временами бросал ему завалявшийся медяк. Ошибиться он не мог: у Железных ворот на протяжении, по крайней мере, последних десяти лет сбором милостыни занимался один единственный попрошайка. Ничего удивительного: у нищих строгая иерархия, а непослушание карается изгнанием из общины, что равносильно смерти.
Кайсел — оборванец лет сорока — сидел у самых ворот, изображая полное смирение и не смея поднять глаз. Перед ним на земле стояла деревянная чашка, в которую доброхоты бросали мелочь. Их было немного, но все же. Однако Растиф не мог припомнить случая, чтобы в этой чашке лежало больше одной монеты: негоже подающим знать, насколько удачным был день у попрошайки.
Серебро глухо звякнуло о чашку, попыталось выскочить через край, но нищий успел подхватить монету. Взглянув на нее, он удивился. Его удивление достигло предела, когда он, подняв голову, увидел человека, бросившего монету в чашку.
Он прекрасно знал Ищейку, который каждый день проходил мимо, направляясь в Верхний Асхонел.
— Мне нужно встретиться с Хранителем традиций, — тихо сказал Растиф и добавил: — Это срочно.
Для себя он уже решил: если встреча состоится и окажется, что Ингус ни в чем не замешан, Ищейка оставит его в покое. В противном случае ему придется обратиться за помощью к Старшим Братьям, те, наверняка, пошлют гайверов, а значит, кровопролития будет не избежать.
Нищий не спешил с ответом. С одной стороны пред ним стоял человек, показавший ему условный знак и обратившийся с конкретной просьбой. И Кайсел был обязан удовлетворить ее, чего бы это ему не стоило. С другой же… Этим человеком был никто иной, как знаменитый Растиф Ищейка, преследовавший Изгоев по всей Сандоре. Уже не раз поступало предложение избавиться от него, но Ингус был против…
— Приходи один перед последним колоколом к Игривому фонтану, — выдавил из себя Кайсел.
— Хорошо, — кивнул Растиф.
— Если ты будешь не один, встреча не состоится, — предупредил его нищий.
— Я приду один, — заверил его Ищейка и, повернувшись, направился в таверну, собираясь совместить пропущенный завтрак и приближавшийся обед.
Игривый фонтан располагался на перекрестке Большой торговой и Речной улиц на западе Нижнего Асхонела. Место открытое, наверняка, выбранное неслучайно.
Удаляясь от Железных ворот, Растиф тайком обернулся и заметил, как Кайсел подозвал к себе крутившегося неподалеку мальчишку, притянул его за ворот и что-то шепнул на ухо. Получив свободу, парнишка кивнул и последовал за Ищейкой.
«Кто бы сомневался», — усмехнулся Растиф.
Наверняка, за ним будут следить до самой встречи.
Пусть следят.
Он шел не спеша. Когда юный соглядатай отставал, оттиснутый встречным людским потоком, Растиф останавливался и ждал. После чего продолжал свой путь.
Обедал он в «Полной кружке». Мальчишка устроился на противоположной стороне улицы и жадно глотал слюну, втягивая носом ароматы, доносившиеся с кухни уважаемого Свергита.
Насытившись, Растиф прихватил с собой раннее яблоко из корзинки, стоявшей на стойке, и, проходя мимо провожавшего его взглядом парнишки, кинул ему плод. Соглядатай ловко поймал яблоко и тут же впился в него зубами. Растиф подмигнул ему и направился домой. Прежде чем встретиться с Хранителем традиций, он хотел все хорошенько обдумать. А может быть и вздремнуть немного: возможно, этой ночью ему не удастся сомкнуть глаз…
В назначенное время Растиф стоял у фонтана, провожая взглядами спешащих по домам редких прохожих. Юный соглядатай продолжал караулить Ищейку, присев на крыльцо углового дома.
Когда над Сандорой прокатился протяжный колокольный звон, извещавший жителей столицы о том, что и этот день подошел к концу, на Речной улице показалась телега, груженная дровами, а по Большой торговой к перекрестку шли трое мужчин — на вид обычные горожане. Они первыми достигли фонтана. Один из них выразительно посмотрел на парнишку, тот кивнул и тут же скрылся из виду — его миссия была выполнена. Мужчины осмотрелись, двое миновали Растифа и свернули в ближайший переулок, а третий подошел к Ищейке.