Сердце Альтиндора. Дилогия
Шрифт:
— Это ты хотел видеть Хранителя традиций?
Растиф сдержанно кивнул.
— Идем, — и он не спеша направился к переулку, в котором только что скрылись двое его приятелей.
Растиф направился следом.
Как только он вошел в переулок, проход перегородила приблизившаяся телега, у которой внезапно отвалилось колесо. Повозка опасно накренилась, и дрова с грохотом посыпались на мостовую. Пока возница и его помощник переругивались и чесали затылки, шедший впереди мужчина помахал Растифу рукой и ускорился. Ищейка поспешил за ним.
Меры предосторожности, принятые Изгоями, были достойны уважения. Если Растиф был не один, его сопровождающие не смогли бы теперь догнать опекаемого, не выдав своего присутствия.
В быстром темпе они попетляли по переулкам, после чего свернули в тупик, и ведущий остановился.
— Тебе придется отдать мне свое оружие, — сказал он Ищейке.
Растиф молча снял меч с пояса, потом отдал нож. О том, что еще один спрятан в голенище сапога, он не стал говорить.
Появились два других Изгоя.
— Все чисто, — сказал один из них и достал из кармана платок. — Мы завяжем тебе глаза.
— Как скажешь, — пожал плечами Растиф.
Дотошность Изгоев начинала раздражать, но что не сделаешь ради встречи с их вожаком?
Повязка оказалась широкой и плотной. При всем своем желании Растиф не смог бы ничего разглядеть. Его взяли под руки и куда-то повели.
Чтобы запутать следы, Изгои долго таскали Ищейку по всему кварталу. Растифу казалось, что эта прогулка продлится до самого утра, но он терпел, молчал и посмеивался в душе над сопровождавшими, которые не подозревали, что все их старания напрасны: если будет необходимо, Ищейка найдет дорогу по своим собственным «следам».
Наконец, они куда-то пришли. Кто-то из Изгоев постучал в дверь: три удара — пауза — удар — пауза — еще два удара.
Условный сигнал.
Двери открыли. Растифа ввели в дом и помогли спуститься в подвал.
После чего сняли с глаз повязку.
Подвальное помещение без единого окна освещал светильник Ковенкона. Кроме того в углу, разгоняя сырость и насыщая воздух какими-то благовониями, горела небольшая жаровня. Чуть в стороне у стены стояло массивное кресло, на котором, откинувшись на высокую спинку, увенчанную черепом оленя, восседал убеленный сединами старец в традиционном одеянии коренных жителей Варголеза. Такие наряды не носили уже лет двести даже в самых глухих уголках королевства. Но на Хранителе традиций он смотрелся очень даже гармонично.
Кроме старца в помещении находились еще двое. Миловидная девушка хлопотала у жаровни, посыпая жаркие угли мелко перемолотыми травами. Если наряд старика удивлял своей архаичностью, то одежда незнакомки поражала легкой фривольностью. Она носила короткую запашную юбку, не скрывавшую стройных точеных ножек, и совсем уж прозрачную блузку, украшенную золотой вышивкой и будоражившую воображение. Второй, напротив, прятался от постороннего взгляда под плотным балахоном до самого пола с глубоким капюшоном и длинными широкими рукавами. Он стоял рядом с креслом, скрестив руки на груди и опустив голову так, что капюшон полностью скрывал его личность.
Хранителю традиций было лет сто — и это как минимум. Его лицо покрывала густая сеть глубоких морщин, редкие длинные волосы были зачесаны назад и стянуты в конский хвост. Дрожащие пальцы с крупными суставами лениво ерошили шерсть дремавшего на его коленях черного кота.
Едва увидев Верховного Заклинателя, Растиф пришел к выводу, что он не мог быть человеком, которого Ищейка видел в переулке минувшей ночью. Уж слишком стар и немощен был Хранитель традиций. Чтобы окончательно удостовериться в своем убеждении, Растиф попытался взглянуть на его «след», но так и не смог сконцентрироваться.
«Хм… Странно».
Старец заговорил первым:
— Так ты и есть знаменитый Растиф-Ищейка, гонитель приверженцев традиций наших предков и верный слуга Братства палачей и клятвопреступников? — голос у Хранителя был по-стариковски скрипучим и слабым. — Ты не побоялся явиться сюда один, и это делает тебе честь. Хотя, признаюсь, мне претит общение с такими как ты.
— Тем не менее, ты согласился со мной встретиться, — холодно ответил Растиф.
— О тебе уже ходят легенды. Говорят, ты всегда находишь того, кого ищешь. Так к чему оттягивать неминуемое? А еще я хотел взглянуть в глаза человеку, погубившему немало людей, виновных только в том, что они хотели жить так же, как их отцы и деды…
— Не преувеличивай мои заслуги, старик, — поморщился Растиф. — Я могу поименно перечислить тех Изгоев, которых отыскал и передал в руки правосудия. Их было не так уж много. И, поверь мне, все они получили по заслугам.
— А теперь, значит, ты пришел за мной, — старик криво усмехнулся.
— Пока что я хочу задать тебе пару вопросов. И если ты виновен, даже тебе не удастся уйти от справедливого возмездия.
— В таком случае должен тебя разочаровать: я не стану отвечать на твои вопросы. Уходи и больше не ищи со мною встречи, если тебе дорога жизнь.
— Ошибаешься, старик, — процедил сквозь зубы Растиф. — Я не уйду, пока не услышу то, ради чего сюда пришел.
— В таком случае ты рискуешь остаться здесь навсегда, — проскрежетал Хранитель традиций.
— Ты смеешь мне угрожать?! — взъярился Ищейка и с вызовом сделал шаг вперед. — Скажи, кто может мне помешать свернуть твою цыплячью шейку?
— Они, — спокойно ответил Заклинатель и указал правой рукой на девушку, а левой — на чучело в балахоне.
В то же мгновение красотка развернулась и посмотрела Растифу в глаза. Ищейка почувствовал головокружение и слабость, пространство поплыло перед глазами, его пошатнуло, и Растифу пришлось вытянуть руки в стороны в поисках опоры. Когда он снова посмотрел на девушку, ее уже не было у жаровни. Каким-то неведомым образом она оказалась за его спиной и положила руки ему на плечи. Тот час же Растиф ощутил жуткий холод, быстро распространявшийся от тонких девичьих пальцев. Он скосил взгляд и увидел…
Нет, это не были руки человека. Тонкие длинные пальцы были водянисто-прозрачными. Ищейка из последних сил обернулся и увидел ЕЕ.
«Водяная госпожа собственной персоной».
Раньше, до прихода варголов, такие, как она, обитали практически в каждом водоеме. Людям они обычно являлись в образе прекрасной девы, хотя, благодаря своим способностям, могли принимать любой облик. Они не были ни злыми, ни добрыми, легко могли утопить человека, опрометчиво приблизившегося к воде, не спросив перед этим разрешения у Госпожи. Вместе с тем их было очень легко задобрить, бросив в водоем букетик цветов или кусочек яркой материи.