Сердце мира
Шрифт:
Илартан действительно взял раба и пошел в таверну отдохнуть. Такой же обладатель младшего аристократического ранга, как Лердан, он не чурался простых людей. Да и сам отличался внешностью и характером, присущими вышибале или мяснику, но никак не рыцарю. Огромный, как гора, грубоватый лорд водил дружбу с чернью, взял в любовницы дочь охотника, научил раба грамоте. Писать Таш мог всего лишь свое имя, но читал сносно и любил слушать разглагольствования Илартана об исторических личностях. Поэтому и напрашивался с ним в таверну. Не защищать его от забияк, нет - в маленьком Каледхаре мало кто решался наброситься на Илартана, да тот и сам легко мог навалять
Все это было правдой. Дальше начиналась ложь.
Друзья Илартана подошли позже, когда он успел набраться дешевым эгаровым вином. С ними оказался чужак, столичный чиновник Эссис эс-Мерт, который проезжал мимо провинциального Каледхара и остановился у знакомых отдохнуть пару деньков. Только очень уж быстро бегали масляные глазки у молодого барона, когда он оглядывал заполненную таверну. И взгляд его останавливался на мужчинах, а не на доступных женщинах, которых в "Красном крыле" всегда было предостаточно.
Чаще всего проклятый эс-Мерт зыркал на Таша.
А через пару часов, когда уже мало кто следил за своим языком, он сделал Илартану предложение. "Слышал, ты в долги залез? Красивый с тобой раб. У меня шердов еще не было. Отпустишь его со мной на пару ночей? В наем, так сказать. Я заплачу. Тебе как раз хватит следующий месячный взнос погасить".
Таш расхохотался. Стало ясно, что чиновник из светлой столицы забыл в такой дыре, как Каледхар. Не любили мужеложцев в Силане. И хозяин тоже их на дух не выносил. Сама мысль о том, что Илартан может "сдать в наем" Таша, была смехотворной. Они же росли вместе, с тех самых пор как отец Илартана увидел на невольничьем рынке мальчишку, взятого исихами в плен при набеге на шердскую деревню, а потом перепроданного силанцам. И пускай сначала Таш служил всего лишь "мальчиком для битья", который помогал однолетке-господину отрабатывать боевые приемы, их дружба за годы стала крепкой, как корни бутылочного дерева, - не вырвать бурей.
Вот только Илартан в ответ на слова барона призадумался.
И ответил согласием.
Таш проснулся в тюрьме, весь в синяках и ссадинах. Последнее, что запечатлелось в памяти, - как он резал себе левую руку, намеренно вызывая припадок. Ашарей был единственным способом не подчиниться приказу и не позволить выродку себя увести.
Жаль, не удалось ни убить Урдово отродье, ни отомстить Илартану за предательство. Пострадали случайные люди. Барон-мужеложец сбежал из города на следующее же утро. Испугался, что его имя будет связано с грязной историей. Рабы ведь не могут лгать.
Таш мог. Эту способность он открыл у себя давно, хотя никогда ей не пользовался - незачем. В маленьком поместье все друг у друга на виду, ничего не скроешь. Илартан о необычном свойстве друга знал, но причины выяснять не пытался. Зачем? И так неплохо! Пригодилось оно лишь на суде. Таш повторил все, что заставил Илартан. Не было друзей, не было столичного чиновника, подлинный злодей - эгаровое вино. Только в одном не удержался, исказил ложь. Представил зачинщиком хозяина.
Ему поверили. А как иначе? Рабы же не врут!
Казни Таш избежал, а Илартан возместил родственникам убитых ущерб и приплатил сверху, чтобы они не трепали языками. Раб остался его имуществом, и хозяин мог бы отыграться, но не стал. То ли чувствовал себя виноватым, то ли еще что. Поэтому всего лишь продал шерда
Первое время Таш мечтал, как он вернется к Илартану и отомстит. Ночами не спал, представлял в красках, как бывший хозяин побледнеет, будет просить прощения, и прочую чушь. Уже через декаду пыл поугас. Через две Таш грезил не о мести, а о том, чтобы его поскорее купили. Куда? Да куда угодно! Только бы не сгнить в канаве с удавкой на шее. Туда отправлялись все рабы, которые не могли выдержать дорогу до Тамин-Арвана и которых не получалось продать по пути.
Через два месяца воспоминания начали тяготить, но Ташу продолжали сниться рыбьи глаза мужеложца, его мерзкая улыбка, кивок Илартана и слова: "Договорились. Заплатишь сейчас, чтоб я тебя не искал потом по всему городу".
Подлые, предательские слова. Их так хотелось забыть.
Тревожило и то, что красноватый туман ашарея появлялся теперь слишком легко, стоило сильно захотеть. Раньше он не приходил даже тогда, когда Таш впадал в ярость или влезал в драку с несколькими, более сильными противниками. И еще ни разу до таверны у него не случались короткие провалы в памяти, как в бою с Лерданом.
Но об этом, как и о лжи, тоже никому не следовало знать.
* * *
Город шумел. Наступил конец декады, выходной день. Люди высыпали на улицы: кто-то стремился на базар купить шелковых лент или поторговаться за новые горшки, кто-то спешил на площадь застать выступление театральной труппы, а кто-то приехал из деревни в долине навестить друзей и рассеянно оглядывался, потерявшись в толпе. При виде последних Таш улыбался. Совсем недавно и он так же распахнул рот, впервые попав в Тамин-Арван.
Не зря по всему Силану гуляла молва, что это один из самых красивых городов страны. Благодаря Эстарадским горам ветра трепали его меньше, чем другие селения королевства, но защиту в нем все равно выстроили мощную. Даже первое, внутреннее кольцо стен, которое сегодня окружало центр города с ратушей, главным храмом и домами богачей, было высоким. Вторая стена, внешняя, и вовсе поражала воображение. Тень от нее накрывала все близлежащие дома, а чтобы посмотреть на каменные зубцы, приходилось задирать голову.
Кое-кто поговаривал, что стражники, прохаживаясь по стене, заглядывают в печные трубы и следят, какие обеды готовят окрестные жители. И дураку было очевидно, что с такого расстояния ничего не рассмотришь, но любой поневоле задумывался, что же на самом деле могут увидеть оттуда стражники.
Кольца Тамин-Арвана разрезала ровно надвое, как нож яблоко, широкая улица, которую все называли Стрелой. Вроде бы официально ее называли в честь какого-то из королей, но об этом и из горожан мало кто помнил, а Таш не знал и подавно. Зато связанную с народным именем историю слышал. Якобы когда сюда пришли первые люди и решили построить город, то стали думать, как проложить первую улицу, чтобы она была прямой, а не завивалась поросячьим хвостом. Один из мужчин догадался привязать длинную нить к стреле и выпустить ее из лука как можно дальше. По обоим сторонам товарищи догадливого человека отмерили равное расстояние и построили дома, на месте которых сегодня возвышались ратуша и храм Иля. Ровно друг напротив друга, почти одинаковые строения с колоннами из белого камня. Только церковь дополнял медный купол и золотой шпиль, увенчанный изображением солнца.