Сердце тигра
Шрифт:
– Не надо, — глядя рыжему прямо в глаза тихим, ласковым голосом сказал Нарбо. — Заденешь кого или сам еще порежешься.
От страха, Квинт в миг присмирел. И тут его схватил сзади за шею разъяренный лысый здоровяк и бесцеремонно поволок в толпу возмущенных игроков.
– Куда это ты собрался, собака? Где мои деньги? — орал лысый Квинту в самое ухо. А со всех сторон, сжимая кулаки, подступали другие обманутые.
Кольцо разгневанных мужчин сомкнулось вокруг перепуганного, смертельно побледневшего Квинта. Не обращая на него больше внимания,
Они уже вышли с рынка и шагали по улице, как их нагнали двое из пяти охранника Квинта. Оба были запыхавшиеся, помятые и злые. Они так боялись упустить Фабия, что потеряли всякую осторожность и не обратили внимания ни на Лоредана, ни на Нарбо, видимо не разобравшись, что эти двое в одной кампании с Фабием.
– Стой! — заорал один из охранников, хватая Фабия за край пенулы. — Верни деньги!
– Еще чего, — хмыкнул Фабий и резко вырывал край плаща из руки охранника. — Я выиграл. Эти деньги мои.
– Ты не понял, дубина, — на роже другого охранника появилась кривая ухмылка, а в руке сверкнул нож. — Верни деньги и проваливай, иначе порежем тебя.
Тут, вперед шагнул Нарбо. Огромная тень от его внушительной фигуры нависла над охранниками.
– Это вы не поняли, тупоголовые, убирайтесь отсюда, или я помогу вам хорошим пинком. Обратно на ваш рынок — полетите.
Охранник, тот, что сжимал в руке нож, тихо вскрикнул и попытался пырнуть Нарбо в живот. Однако, рука его была перехвачена, железный захват стиснул запястье, а огромный кулак врезался в живот, вышибая из бандита дух. Нож выпал из пальцев и обмякшее тело сползло на мостовую, словно мешок с дерьмом. Второй, не стал испытывать удачу и обратился в бегство.
Фабий подобрал нож, разок врезал стонущему охраннику ногой под ребра и троица направилась дальше. Найти подходящий трактир не составило труда. Заказав большую амфору Фалернского, жареной баранины с бобами, телячьи сосиски и белого хлеба, Лоредан, Нарбо и Фабий славно отужинали. Нарбо, помня свой недавний печальный опыт, от вина воздержался, зато жадно набросился на еду.
Зато Лоредан и Фабий в выпивке себе не отказывали. Оба здорово захмелели и скоро, уже сидели, обнявшись, словно старые закадычные друзья. Лоредан, с трудом ворочая языком, спросил:
– Послушай, друг, объясни, как ты смог выиграть у этого Квинта? Я готов поклясться, дело тут, не только в удаче.
– Есть у меня свои способы, — улыбнулся Фабий.
– Вот тот мешочек, что у тебя на поясе, — Лоредан рассмеялся. — В нем все дело?
– В нем, — кивнул Фабий. — Краска там. Палец я макал и помечал нужную чашечку, когда проверял на месте ли орех. Потом, пальцем незаметно стирал краску и в следующий раз, снова помечал. Ну, это так, в общем… все тонкости, уж не буду рассказывать.
– Поразительно! — вскричал Лоредан.
– Ну, еще внимательность нужна и ловкость рук, — продолжил объяснять Фабий. — Один раз, этот негодяй Квинт, путая чашечки, взял да и стянул незаметно орех. Обычный прием! А я, наоборот подложил. Вот он удивился. Рожа, у него, прямо вся вытянулась.
– И в конце игры, ореха, тоже не было, — заметил Лоредан. — А ты не стал подкладывать. Почему?
– Да, надоело мне, — отмахнулся Фабий. — Захотелось, просто разоблачить этого ублюдка. Вон, как на него все накинулись. И половина его подручных в драку ввязались. А то ведь, все могли на нас наброситься.
– Пусть, бы попробовали, — проворчал Нарбо с набитым ртом. — И не таких, видали…
Они просидели в таверне до полуночи и после, пошатываясь, поддерживаемые Нарбо отправились к Фабию. Нужно было переждать еще одну ночь. Утром, Лоредан собирался покинуть Рим.
30. ДЕНЬ ИМПЕРАТОРА
Прошедшая ночь ничем не отличалась от предыдущей. Император Каракалла, его германские телохранители и друзья пьянствовали почти до рассвета. Император, даже не помнил, когда и как могучий Морфей, таки свалил его своими чарами. Проснулся же Каракалла от того, что кто-то сильно тряс его за плечо и орал в самое ухо:
– Божественный, просыпайся! Вставай божественный! Пора вставать! Скорее! Скорее же, во имя богов! Просыпайся!
С трудом разлепив веки, Каракалла увидел склонившегося над ним префекта преторианцев.
– Будь ты проклят, Оппий, — простонал император. — Убери от меня свою гнусную мавританскую рожу. И не кричи так. Моя голова сейчас лопнет.
Опеллий Макрин отступил на шаг. Император приподнялся на одном локте и окинул комнату мутным взглядом. Немного успокоился. Это были его покои и сейчас, он лежал на своем ложе в одной набедренной повязке.
– Божественный, ты забыл! На сегодня назначено заседание в Курии [163] . Собрался весь Сенат. Ждут только тебя. Нужно быстрее ехать!
– Заткнись, наконец, — охнул император. Ему казалось, что Макрин, даже не просто кричит, а орет через рупор. — Какой еще сенат? Какое заседание? Давно пора разогнать этих бездельников….
– Будет обсуждаться вопрос войны с германцами, финансирование строительства храмов и терм и конечно, наши восточные дела, — напомнил Опеллй Макрин.
163
Курия — здание римского сената
Каракала поморщился, принял из рук одного очухавшегося телохранителей стеклянный фиал с водой и сделал большой глоток.
– Вот что, — сказал Каракалла. — Заседание подождет.
– Но все уже собрались! — вскричал Макрин.
– В такую рань? И чего им не спиться? Старые пердуны…
– Так ведь, уже скоро полдень! — вскричал Макрин.
– Я сейчас… Каракалла, вместо того чтобы встать, поудобнее улегся. — Сейчас, еще полежу немного и… и…. Хррррррррр!