Серебряная герцогиня

Разумовская Анастасия

Ильдика попыталась подняться, но не смогла справиться с руками и ногами. Тогда она перевернулась и поднялась на четвереньки. Желудок скрутил болезненный спазм, и её вырвало.

— Ба, однорукое ничтожество решило сдохнуть? — издевательски засмеялся Глематис.

— Возможно, — ответил Ульвар.

Ульвар? Ильдика села и уставилась на него. Её так сильно и так не вовремя трясло, что тело совершенно не слушалась. Перед глазами всё плыло, верхнюю губу залила кровь из носа, а во рту явственно ощущался вкус металла.

Глематис

провёл серию смертоносных выпадов, лишь один из которых — в живот — не был ложным. Это была страшная техника, лично им изобретённая. До сих пор никому из его противников не удавалось её пережить. Но Уль вывернулся. Оказалось, что король неплохо владеет саблей. И то, что он сражается левой рукой, видимо, несколько сбивало Глематиса.

— Ты уже оттрахал свою шлюшку? — продолжал скалиться гленнский волк.

Король не тратил силы на слова.

«Он не справится… Глематис его убьёт», — поняла Ильдика. И порадовалась, что способность мыслить возвращается к ней.

— Я мог бы убить тебя раньше, чем договорю. Но, пожалуй, буду делать это по частям…

Новый выпад, и король с трудом, но ушёл. И, раньше, чем Глематис выпрямился, атаковал круговым ударом, едва не лишив гостя головы. И всё же его клинок встретила сабля. Оба противника замерли напротив друг друга, пружиня на полусогнутых ногах.

Ильдика облизнулась. Король не справится. Опытным взглядом воина королева видела, что Ульвар уступает своему убийце. Она попыталась подняться, но земля покачнулась, и перед глазами поплыли чёрные круги.

— Какой бы части тела тебя лишить? — пробормотал Глематис. — Я даже знаю, какую я хочу тебя отрезать больше, чем остальные…

Ульвар прыгнул, но — серия ударов и… сабля короля, сверкая, отлетела, а клинок противника отсёк мочку левого уха. Уль взревел от боли, пошатнулся, упал на одно колено и схватился за ухо.

— Да нет, пожалуй, — прохрипел убийца, — время дорого. Не стану…

Ильдика подползла, схватила свою саблю и швырнула её в насильника. Времени бежать к нему не было. Сабля обухом ударила Глематиса по шее, и тот на миг дёрнулся. В этот же миг, Ульвар рывком поднялся, а затем отпрыгнул. Ильдика увидела, что из живота Глематиса, там, где расположена печень, торчит рукоять кинжала. Девушка знала, что смерть от подобного удара мгновенна, поэтому не удивилась, когда рыцарь упал и сдох.

Ульвар отпустил остатки уха, а потом взглянул на пальцы, созерцая собственную кровь и морщась.

— То есть, правая рука у тебя всё же действует? — хрипло уточнила Ильдика.

— Хуже, чем мне бы того хотелось, но лучше, чем полагал сир Глематис.

Ульвар обернулся к ней, и оба вдруг расхохотались.

— Пошли, пока нас никто не увидел в таком виде, — отсмеявшись предложил король.

— А с ним что?

— Ну… всякое случается. Мало ли. Принесу извинения твоему отцу. Подарю что-нибудь. Думаю, он не сильно будет переживать.

— Даже не думай. Переживать он будет сильно, а цена подарка будет высока.

— Разберусь.

— А кто останется виноватым?

Ульвар пожал плечами:

— Поручу следствие самому тупому из моих подданных. Оно зайдёт в тупик, но я не стану так уж сильно наказывать за это. Пошли. Встаёт солнце, и дворец начинает просыпаться.

— И рада бы, но…

Она развела руками. Король оценил внешний вид супруги. Вздохнул, шагнул к ней, завернул в свой плащ и поднял на руки.

— Но ты всё равно сволочь, — заметила та.

— Знаю. Но чуть меньшая, чем эта, не так ли? И вообще, Ильдика, давай начнём всё заново. У нас вроде неплохо получалось.

— Я не хочу быть третьей лишней.

— Не будешь. Обещаю. Нас будет только двое.

Ильдика выдохнула и расслабилась. Голова кружилась, и предстояло решать, что делать с синяками на лице, горле, разбитой губой и вообще…

— Я подумаю.

— Мы отменим охоту, — шепнул Ульвар ободряюще. — Такая трагедия… Лучший клинок Гленна найден мёртвым!

Девушка уткнулась ему в плечо и истерично хихикнула.

* * *

Шёлковый дворец с ужасом взирал на разбитые окна и сорванные двери Южного. Юго-восточный ризалит пострадавшего был закопчён начавшимся, но вовремя остановленным пожаром. И тягостная тишина пеленой опустилась на поломанные деревья некогда прекрасного сада.

Эйдис сидела у окна и с тоской смотрела на свой дворец. Хотя… её ли? Он не принадлежал Рандвальду, поэтому Ульвар мог и не отдать здание вдове преступника. Ну и не надо. Так много страшных воспоминаний связано с этим местом! Пустые глазницы с укором взирали на предательницу.

— Ты поедешь со мной в Шёлковый щит? — тихо спросила она и обернулась.

Ойвинд, уставший — под глазами пролегли круги — пожал плечами.

— Нет, Эйди. Король направляет меня послом в султанат. Ты же знаешь о предстоящей свадьбе лорда Морика?

— Изгнание? Ссылка?

Брат усмехнулся. Усики красиво очертили вишнёвую губу.

— Повышение, Эйдис. Ульвар понимает, что, несмотря на то, что мятежник спас жизнь короля, он всё равно вызовет осуждение и… Я уеду на год или два, все слухи улягутся, вся неприязнь спадёт. Вернусь с невестой и выгодным миром к тому времени, когда этот инцидент уже все забудут.

— Тебе не страшно? Не страшно, что он решит избавиться от тебя?

— Нет. Я ему нужен, Эйдис. Я умён и не обременён такими глупостями как честь и всё такое. Он знает. Что я смогу выполнить его любые грязные замыслы.

— А что взамен? Он обещал сделать тебя хранителем?

Ойвинд усмехнулся.

— Хранителей не будет, сестрёнка. Рано или поздно. Он хочет сам владеть всеми щитами.

— А тогда…

— Я стану его правой рукой, первым советником.

— Он тебе это обещал?