Серебряная пряжа
Шрифт:
Наутро царь к себе Фемера требует.
— Ну, разгадал мои загадки?
Фемер новый ответ припас. Думает угожу царю:
— Когда человек на свет появлялся, он в строгом начальнике нуждался, таком, как вы, царь-государь.
Ответа на другие загадки Петр и слушать не захотел. Лестью-то его не задобришь. Опять немца в каталажку отвели. Совсем он раскис, в глазах намыленная петля мерещится. Не пьет, не ест, сидит, как воробей, нахохлившись.
А Ивану и горя мала. Он покусает хлебца, запьет водицей и
— Что, наклевался золотых зернышек?
Немец Ивану про свое горе плачется.
— Сгубили меня русские загадки.
— А ну, расскажи, какие-такие загадки?..
Послушал Иван загадки и говорит:
— Загадки мудреные, но кто голову на плечах не для шапки носит, тот отгадает.
— Отгадай! — просит немец. — Деньги пополам делить буду. Только молчи…
Иван согласья не дает.
— Зачем мне твои ворованные деньги? Я трудом привык жить. Тащи эти деньги с собой на тот свет, может они там тебе пригодятся — грехи откупать. У тебя их, как погляжу, немало, будто на паршивой собаке репейника.
Так и не стал отгадывать.
На второе утро немца опять к царю зовут. И на этот раз Фемер ничего не отгадал. Снова его в каталажку втолкнули. Последние сутки остаются на размышление, а там и петля.
Иван похаживает, в окошко поглядывает, над немцем потешается:
— День да ночь, а там и галстук крученый наденут.
На третье утро повели к царю немца, а у него и ноги не двигаются. Загадок он, конечно, не разгадал, и велел Петр петлю крутить.
Иван похаживает по каталажке, нет-нет да и скажет:
— Столб вкопают, галстук сплетут и за тобой придут.
Немца в озноб бросает. Никакому богатству не рад: своя-то шкура дороже.
Иван советует:
— Хоть бы завещанье написал, кому добро отказываешь.
Немец бухнулся в ноги солдату, сапоги лижет, спасти просит, золотые горы сулит.
Иван и подумал: после немца пропадет царево золото нивесть где. Не лучше ли то золото заполучить до последнего рубля да и представить царю на пользу.
— Ладно, — говорит солдат, — так и быть, постараюсь, хоть и хотел ты меня с бела света сжить. Сколько заплатишь?
Немец сулит тысячу. Иван свою цену выставляет, а если, мол, дорого, полезай в петлю.
— За первую загадку все земли, все дома твои, фемеровские.
Думать некогда, смерть за дверью немца дожидается.
— Согласен! — кричит.
— Не больно слову-то верю. Пиши грамотку.
Написал Фемер. Иван прочитал, не сплутовал ли немец, убрал грамотку в картуз и стал отгадывать первую загадку.
А немец его слова в точности записывает и себя утешает:
— Хорошо еще, что деньги не потребовал…
Однако прежде времени обрадовался. За вторую загадку Иван их и запросил:
— Все твои деньги мне отдашь —
Опять Фемеру делать нечего.
— Бери! — говорит.
Иван и вторую отгадку сказал.
Немцу не терпится, торопит он солдата.
— Говори третью загадку. Какая цена?
Иван в ответ:
— Давай поменяемся шинельками — ты оденешь мою, а я твою. И в третьей грамотке собственноручно напиши, что отдаешь ты мне свое звание, а мое себе берешь.
Подмахнул немец и эту бумагу. Положил Иван ее в картуз под ветошку, сказал Фемеру третью отгадку.
И только успел немец эту третью отгадку записать, как видит: царь Петр мимо каталажки едет.
Заметил Петр над окном Иванову грамотку, прочитал, занятно ему стало. Приказал солдата к себе призвать. Скоренько привели Ивана из каталажки.
Царь ему грамотку показывает:
— Ты писал?
— В точности я.
— А почему ты думаешь, что у тебя ума много?
— Так ведь я из фабричного села, а мы там всем миром думаем. Среди умных людей потолкался и сам ума набрался.
— У меня вон тоже один немец своим умом похвалялся. А на проверку и получилось — плутист, а не особо умен.
Иван стоит, руки по швам, ждет, что дальше будет. Царь и дает ему те же самые загадки, на которых Фемер срезался.
— Подумай, коли нехватит ума, сразу откажись. Не люблю того, кто не по своей силе кладь поднять хочет.
Иван на попятную не пошел. И прямо ответ выкладывает:
— Когда человек на свет появляется, — прежде всего в пеленках нуждается да в лопотьице. А лопотьице с пеленкой, окроме ткача, выткать некому.
— Пожалуй, верно… — усмехнулся царь.
— Когда солдат в поход собирается, — рубахой да портянками запасается. Выходит, и на войне без ткача не обойтись.
Царь и за второй ответ похвалил солдата.
— А скажи-ка: без чего похорон не бывает? — дает он третью загадку.
Иван и тут нашел, что сказать.
— Ваше величество, ясно дело: как осень без дождя не бывает, так и похорон без слез. Но и без савана на тот свет не берут. А кто саван соткал — сами ведаете: ткач.
Царь Петр только головой покачал:
— Вижу, Иван, что ты не только умом богат, но и своих ткачей крепко любишь.
И спрашивает его:
— Теперь скажи ты мне, где полотно хорошее на паруса раздобыть? И кого послать за ним?
Иван отвечает:
— Лучшее полотно в Иванове, а за ним пошли, царь, меня.
— А много ли тебе денег на полотна дать? — спрашивает. — Немец-то вон сколько повез, да и то нехватило.
Иван только плечами пожал:
— Мне и пяти рублей вдоволь. Остальные — моя забота.
Показывает он грамотку, что немец ему писал, когда деньги да именье дарил, и все как есть рассказывает.