Серебряное пламя
Шрифт:
– Клянусь всем святым, я просто жажду это сделать. Но у них несколько часов форы. К тому же скоро стемнеет. Даже если нам удастся добраться до Дорчебейна без происшествий, мы обнаружим, что ворота надежно заперты, а дети внутри. Мы ничего не добьемся и только подвергнем мальчиков еще большей опасности. Нет, думаю, нам следует вернуться в Данкойл и ждать, пока Арабел и Малис предъявят свои требования.
– Ты прекрасно знаешь, чего они потребуют – выдать Шайн.
– Мы все это знаем, – сказал лорд Уильям. – Увы, мы также знаем, что в данный
Гэмел скрепя сердце согласился. Он переживал за близнецов, оказавшихся в руках у Броуди, но еще больше его страшила предстоящая встреча с Шайн. Она будет в ужасе, и он не сомневался, что ему предстоит долгая борьба, чтобы убедить ее не жертвовать собой, предложив себя в обмен на мальчиков. Именно этого потребуют Броуди. Гэмел молился, чтобы суметь объяснить ей, что это не спасет ее братьев.
Пока они садились на лошадей, Блейн сыграл на рожке сигнал, созывая остальных участников поисков.
– Ты сам скажешь Шайн или это сделать мне? – спросил Фартинг, скакавший рядом с Гэмелом.
– Не думаю, что нам вообще придется говорить ей что-нибудь.
Фартинг кивнул, чертыхнувшись.
– Конечно. Она все поймет, как только мы вернемся без этих сорванцов. Прочитает на наших лицах. Это не так уж трудно.
– Гораздо больше меня пугает, что придется убеждать ее, что она не спасет мальчиков, пожертвовав собой. У нее хватает мозгов, чтобы понимать это, но, боюсь, в данном случае она будет руководствоваться не рассудком, – посетовал Гэмел и разочарованно вздохнул, не дождавшись от Фартинга ничего, кроме сочувствующего взгляда.
Когда снаружи донеслись голоса вернувшихся мужчин, Шайн с такой силой охватили дурные предчувствия, что она опасалась, что потеряет сознание. Первыми в большой зал, где никого не было, кроме нее, Марго и леди Эдины, вошли Гэмел и Фартинг. Взглянув на их суровые лица, Шайн поняла, что случилось худшее.
– Они у Арабел, – прошептала она, стараясь не плакать, ибо слишком хорошо знала, что слезами горю не поможешь.
– Да. Должно быть, они наткнулись на лазутчиков Броуди, которые захватили их, воспользовавшись случаем, – ответил Гэмел, присев на корточки перед ней и взяв ее руки в свои. – По причинам, которые никто, кроме самих мальчиков, не объяснит, они отправились в лес. Думаю, подручные Арабел были потрясены собственной удачей.
– Вы уверены? – спросила Шайн, хоть и понимала, что это глупый вопрос. Мужчины никогда бы не сообщили ей столь ужасающую новость, имей они хоть капельку сомнения.
– Да, дорогая, – произнес Фартинг, легонько сжав ее плечо. – Похитители оставили неопровержимые следы. Мы не стали преследовать их. Прошло слишком много времени, к тому же уже смеркалось. Мне очень жаль, но что же делать?
– Тебе не за что извиняться. – Шайн высвободилась из объятий Гэмела, чтобы похлопать Фартинга по руке, лежавшей у нее на плече. – Это полностью моя вина. Моя жажда мести обрекла их на такую судьбу. Следовало надежно прятать близнецов, а не бросать вызов Малису и Арабел, подвергая жизнь братьев опасности.
– Не говори глупостей, – резко бросил Гэмел, выпрямившись. – Ты не виновата в том, что случилось. Вся вина лежит на Броуди.
– Броуди даже не подозревали, что мы еще живы, пока я не вытащила всех нас из небытия. Белдейн и Бэрри были вполне довольны своей жизнью. Это я чувствовала себя ущемленной из-за того, что меня лишили отцовского наследства.
– Со временем мальчики тоже почувствовали бы себя ущемленными и, повзрослев, прониклись бы решимостью отобрать у Броуди то, что принадлежит им по праву.
– Скорее всего, – согласился лорд Уильям, встав рядом с сыном. – Вполне возможно, что они чувствовали это даже сейчас, просто не хотели тревожить тебя. К тому же скрываться не значит находиться в безопасности.
– Но мы были в безопасности, – сказала Шайн, переплетя пальцы на коленях.
– Нет. – Фартинг нагнулся и поцеловал ее в щеку. – Нам просто удавалось оставаться необнаруженными. До поры до времени. Если бы ты не спешила брать всю вину на себя, которую не заслужила, ты бы согласилась со мной.
– В любом случае нельзя было втягивать близнецов в эту борьбу. Я совершила ошибку и должна исправить ее.
– Даже так? – Гэмел покачал головой. – Ты действительно думаешь, что можешь поправить дело, пожертвовав жизнью? Ты не хуже меня знаешь, что Арабел потребует, чтобы ты вернулась в Дорчебейн, и что тебя не ждет там ничего, кроме смерти. И мальчики умрут вместе с тобой.
Критический настрой Гэмела и Фартинга не поколебал решимости Шайн. Она не желала слышать никаких доводов, боясь упустить даже малейший шанс спасти своих маленьких братьев.
– Броуди сделают вид, что готовы обменять твою жизнь на жизни близнецов, – продолжил Гэмел. – Но тебе ли не знать, насколько они лживы и вероломны. Они не позволят остаться в живых ни одному из вас. С ними не может быть никаких сделок. Ты только обманываешь себя, думая иначе.
– А у тебя есть идея получше? Какой-нибудь другой план? Я бы с удовольствием послушала.
– Нам нужно время, чтобы решить, что делать дальше. – Гэмел выругался про себя, сознавая всю неубедительность своего ответа.
– Не представляю, что еще можно придумать в подобной ситуации.
– Мы просто не имели пока возможности всесторонне обсудить последние события, – вмешался лорд Томас. – Имей в виду, детка, что никто из нас ничего не выгадает, если ты пойдешь на поводу у Броуди. Зато все потеряют. И ты, и мальчики, и все те люди, что доверились нам.
– Я понимаю. – Шайн с надеждой взглянула на собеседников. – Вы думаете, что моих братьев оставят в живых? – Она почувствовала, что рука Фартинга сильнее сжала ее плечо, и вспомнила, что она не единственная, кто страдает.