Серебряный город мечты
Шрифт:
— Ты ведь понимаешь, что отказаться ей не дадут? — это Ник, привалившись рядом к капоту, вопрошает после молчания, всё же выкуренной сигареты и прислушивания к тихим возгласам Али на арабском.
Али, посланный Гийомом, встретил нас три часа назад в аэропорту, сообщил на ломаном русском, что ехать надо прямо сейчас и быстро.
Иначе не успеем.
— Я поеду. Замена возможна.
— Возможна, — Ник хмыкает согласно,
— Квета — моя… проблема.
— Кто бы спорил, — он фыркает, и смотреть на него я не хочу, рассматриваю черноту, которая уже в метрах двадцати от нас становится непроглядной, густой. — Но мы про гонки, а они мои. И потом, в Рын-песках учил её ездить я.
— Я помню, — я цежу сквозь зубы, которые сжимаются сами.
От злости, что права на жизнь не имеет.
Ибо кто она мне?
Данькина лучшая подруга… всего лишь, только.
Мне нет дела до того, как живет и что вытворяет Кветослава Крайнова. Мне нечего злиться до темноты перед глазами и сжатых зубов, нету повода, если смотреть объективно. И срываться и мчаться сюда, забивая на все дела и выдергивая Ника, мне не следовало.
Это неразумно.
Необъяснимо для… Карины.
— А Карина? — Ник, словно подслушивая мысли, далеко не лучший вопрос задает. — Как ты ей объяснил отъезд?
— Никак.
Я… не морщусь.
Лишь в последний момент не кривлюсь, потому что даже перед Ником кривиться от одного упоминания собственной девушки нельзя.
Непорядочно, как сказала бы мама.
Впрочем, срываться в другую страну к другой девушке, ничего не объясняя и не рассказывая своей, наверное, тоже непорядочно. Ещё необдуманно и глупо, ибо эта самая другая не просила, не писала, не звонила. Север, зная её, даже не вспоминала и не думала.
Она лишь привычно нашла себе приключения.
Вообразила себя великим гонщиком.
Идиотка.
Полная дура, которая через сорок семь минут сядет за руль, повернёт ключ зажигания. Полетит, поднимая клубы пыли, по асфальтовой дороге, что быстро закончится, сменится камнями, а после зыбучими песками.
Дюнами.
И тогда мне останется только ждать. Ждать и верить, что Север хотя бы немного, но знала, что творит. Ждать и надеяться, что она имела представление на что соглашается.
Ждать и материться, что я опоздал…
— Квета неплохо водит, — Ник, бросив взгляд на часы, что оставляют нам десять минут до старта, говорит негромко, поворачивает голову ко мне.
Хватается за ручку, потому что нас подбрасывает.
Подкидывает в воздух.
И если мы опоздаем, то также и больше подкидывать будет Север.
— В пустыне? — я всё же заговариваю, спрашиваю.
Резче, чем следует.
Злее.
— Мы уже почти на месте, хабиби, — Али, прислушиваясь, вставляет поспешно.
Выкручивает с громкими возгласами руль, отчего мы снова почти летим. И мысль, что хорошо, что этого не видят родители, летит следом.
Прибили бы.
А я прибью Север.
Выпорю, ибо в детстве сей важный метод воспитания был явно пропущен. Очень и очень зря пропущен. Как показывает опыт поколений, через задницу до мозга доходит куда быстрее, чем через уши.
— Али, вправо триста и тормози! — Ник рявкает.
И безмятежность, прилипшая к его лицу ещё на паспортном контроле, пропадает, заостряются черты, выдавая напряжение.
— Успели, хабиби! — Али восклицает радостно.
Выдаёт длинную тираду, сбиваясь на арабский, но мы уже не слушаем и не разбираем. Мы выпрыгиваем, чтобы в песок тут же провалиться.
Чертыхнуться.
Сорваться на бег, потому что семь минут и огненно-золотой рассвет уже видно. Он подкрался незаметно, создал сюрреалистическую картину, ибо только в ней может быть вот это всё. И кто бы мне сутки назад сказал, что ноябрьские снеговые лужи с минусовой температурой по ночам сменятся на раскаленные пески и невероятные рассветы.
На Север, которая привычно переворачивает всю размеренную жизнь вверх тормашками.
— Давай, тебе Кветка, мне остальные, — Ник бросает, кривит бегло ухмылку. — Всё самое лучше, как обычно не мне… И не убивай её там сразу, окей?
Это он орёт уже вслед.
Отстаёт.
И можно, пожалуй, радоваться, что выстроившихся в ряд машин всего пять, что белую тойоту я выцепляю взглядом сразу, что я успеваю.
А, значит, можно снова дышать, не видеть перед глазами, как её машину переворачивает и опрокидывает, как застрянет в дюнах, как её, Север, изломает, отправит в лучшем случае в больницу…
Нет.