Серебряный леопард
Шрифт:
«Было бы много лучше для всех заинтересованных сторон, – писал император, – если бы франки довольствовались созданием нескольких слабых, небольших государств, таких, как принципат Боэмунда в Антиохии, между империей сельджукских турок и мусульманским королевством Фатымидов в Египте».
Доверенному и любимому военачальнику Льву Бардасу и поручалось, соблюдая осмотрительность, всячески мешать успешной осаде Иерусалима, чтобы сделать ее невозможной.
– Легко же ему распоряжаться, – пробормотал граф Лев, подергивая себя за отросшую бородку, выгоревшую на солнце за время длительного пребывания в седле. – Но что могут сделать двенадцать сотен туркополов против войска, которое теперь насчитывает тридцать тысяч мечей?
В раздумье ветеран отпил глоток кипрского вина и сморщился – вино оказалось слишком кислым.
При звуках голоса женщины, разговаривавшей с охранником у входа в палатку, красивая голова патриция стала медленно подниматься. Затем граф Лев встал и отдал приказ, чтобы немедленно впустили графиню Корфу. Когда его племянница вошла, колеблющееся пламя осветило ее чуть раскосые глаза, отчего они словно бы увеличились. Они горели от возбуждения, а полные губы подрагивали.
– Я только что получила сообщение от одного из твоих шпионов! Это сведения крайней важности!
– Тогда, Бога ради, говори тише! Разве пристало тебе приходить сюда, пританцовывая, как школьница, которая только что получила награду?
Похудевшая с тех пор, как она пересекла Сангариус, Сибилла заговорила вполголоса:
– Сильный флот генуэзских галер приближается к берегу и направляется в покинутый порт где-то поблизости. Шпион не узнал его названия.
– Яффа, – быстро высказал предположение граф. – Ну и дальше что?
– Они везут подкрепление войску Танкреда. Среди них, – дыхание ее вырывалось со свистом, – находятся вассалы из Сан-Северино.
– А! Это интересно. Сколько же?…
– Подожди! С ними едет эта бледная мегера, которой мой возлюбленный поклялся в верности.
– Аликс де Берне?
– Кто же еще? – последовал холодный вопрос.
– Ну и что из этого?
Ярко подкрашенные губы Сибиллы сжались, и дыхание ее участилось.
– Если эти несчастные генуэзцы действительно подойдут к Яффе, они будут ожидать, что она находится в руках франков.
– Так оно и есть, но ее удерживает только горстка людей.
– Неверные могут легко стереть их в порошок, а также разгромить и подкрепление, когда прибывшие попытаются высадиться на берег, не так ли?
Граф Лев поднялся, вновь наполнил свой кубок вином и посмотрел в него.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду, моя дорогая. Это в самом деле редкая по важности новость, особенно потому, что с тех же галер можно будет снять бревна, которые так нужны сэру Гастону из Беарна для сооружения осадных машин.
– Тогда, многоуважаемый дядюшка, не лучше ли ради справедливости и возмездия за оскорбление, нанесенное нашему дому, убить эту Аликс де Берне или увезти подальше, чтобы ее холодная северная кровь разогрелась в каком-нибудь мусульманском гареме?
– Может быть. – Взгляд графа упал на пергамент, подписанный алыми чернилами, и он опять пощипал свою выгоревшую бородку. Как же лучше использовать малые силы, находящиеся в его распоряжении? Можно ли нанести больший ущерб франкам, чем лишив их возможности сооружать осадные машины? Ведь даже эти одержимые бойцы не решатся штурмовать такие высокие стены, которые защищают Священный город.
Взять город измором невозможно. Просто у крестоносцев не хватит сил, чтобы завершить полное окружение Аль-Кудса, а кроме того, летняя жара скоро начнет по-настоящему опалять землю. Конечно, западные воины будут вынуждены отступить в горы Ливана, а по пути их станет изводить турецкая и сарацинская кавалерия.
Тонкие руки Сибиллы страстно сжали руку дяди.
– Позволь этим пришельцам высадиться, а потом перебей их, пока они будут невооруженными стоять на берегу.
Глаза красавицы светились, как у филина, подлетевшего к огню.
– И таким образом судьба Аликс де Берне будет решена? – спросил старый воин.
– Когда он потеряет ее, мой возлюбленный вернется ко мне! – пылко воскликнула Сибилла. – О, в этом я так же уверена, как и в том, что завтра снова взойдет солнце.
– Пусть будет как будет, – заметил ветеран. – Я мог бы, между прочим, найти среди сарацин одного эмира, его зовут Мусой. У меня с ним были и в прошлом дела. Он мог бы напасть на эти подкрепления с одной стороны, в то время как мои туркополы, – сказал он с легкой улыбкой, – развернув на этот случай знамена ислама, ударят с противоположной. Галеры, только что вытащенные на берег, попадут в наши руки и будут сожжены так старательно, что никогда ни одно бревно с них не сможет быть использовано против Аль-Кудса.
Слегка похлопав Сибиллу по руке, он подумал, что такой маневр вполне укладывается в успешное завершение операции.
– Благодарю тебя! Благодарю тебя! – Сияющая Сибилла порывисто обняла своего дядю, затем схватила его кубок с вином и так сжала, что суставы пальцев побелели. – Смерть Сан-Северино! – прошептала она, сделав большой глоток.
Глава 15 ПОРТ ЯФФА
Согласно приказу графа Раймонда Тулузского барон Дрого из Четраро отправился вместе со знаменитым Раймондом Пиле из расположенных главных сил крестоносцев по дороге в Яффу. Его вымпел с изображением черной головы вепря на оранжевом фоне развевался во главе колонны из тридцати рыцарей и вдвое большего количества сержантов и лучников; все они имели коней и были опытными воинами.
Как и всякий другой, переживший мучительный переход из Константинополя, ломбардец сильно потерял в весе, так что его кольчуга свисала свободными складками с живота.
Теперь, когда они приближались к концу дороги, команда двигалась медленным шагом. Ехали тесными рядами, так как дозорные обнаружили множество всадников в белых одеяниях, наблюдавших за ними с окрестных холмов. Всадники, однако, не предпринимали никаких враждебных действий и, казалось, с обычным любопытством наблюдали за передвижением иностранцев в железных кольчугах.
Рано утром на второй день после отъезда из лагеря иерусалимцев люди Дрого остановились на гребне одного из холмов, чтобы осмотреть простирающуюся перед ними местность. Их внимание привлек большой красно-бурый замок, главная башня которого была частично разрушена. Ее поврежденные стены чуть ниже связывали укрепление с тремя каменными дамбами, далеко уходившими в сверкающую лазурью гладь Среднего моря. Хотя булыжник, из которого были сложены дамбы, местами обвалился, с дальнего расстояния они выглядели вполне годными к использованию, и более того, короткий, но широкий пляж был удобен для того, чтобы вытащить на него галеры, – он растянулся между пустыми складами и полуразрушенными домами покинутого порта.