Серебряный леопард
Шрифт:
– А вы заметили глубину следов и очертания тех копыт, которые мы обнаружили на закате солнца?
– Я был занят другими делами. – Эдмунд глотнул пресной воды из бурдюка. – И каковы же эти следы?
– Важно то, что они гораздо крупнее отпечатков, оставляемых арабскими конями, милорд. Более того, некоторые из них были оставлены подкованными копытами.
– Крупные? Подкованные? – Эдмунд заморгал воспаленными и опухшими от длительного пребывания в пустыне глазами. – Не могло бы это означать присутствия византийских сил?
– Вполне. Но мы не видели никаких имперских знамен, когда наблюдали этих воинов издали, только зеленые штандарты с конскими хвостами.
– Но… но… что же это означает?
– Измену.
– Невозможно! Ведь император, как и мы, христианин.
– Простите меня, милорд, но это вполне возможно, хотя я и не могу понять намерений императора. Покажи-ка, Ионафан, милорду ту стрелу, которую ты прихватил. – Скрюченные руки, покрытые большими красными пятнами ожогов, проворно заработали. – Стрела, извольте видеть, сделана не сарацинами, а турками. Ее оставили те всадники, которые издали наблюдали за нами еще в Алеппо. Орды Дикака находятся далеко на юг от нас.
– А хотите знать, какие турки ездят на крупных подкованных лошадях? – вмешался Железная Рука. – Я скажу вам! Это те проклятые туркополы под командованием греческого графа, который постоянно шпионит за нами. Он и его лупоглазая прохвостка, которую он называет своей племянницей.
Глава 16 АРЬЕРГАРДНАЯ ОПЕРАЦИЯ
Туча стрел, выпущенных из луков туркополами – а это несомненно были они, хотя и выставили вперед зеленые штандарты, – не позволяли людям из отряда Серебряного Леопарда сразу разобраться, что же происходит на Иерусалимской дороге.
Удар последовал поздним утром, когда отряды подкрепления отошли от побережья миль на пять. Подвывая и стуча в свои барабаны, сотни мусульман, появившись невесть откуда, обрушились на крестоносцев с голых холмов. Неверные атаковали с обеих сторон Иерусалимской дороги, размахивая штандартами с конскими хвостами, горя желанием поскорее уничтожить эту бредущую вразброд толпу людей, не привыкших еще ступать по суше, измотанных долгим морским переходом.
В узкой и тесной долине, вымытой зимними потоками воды, которые текли параллельно дороге, подкрепления были задержаны вихрем налетевших сарацинских копьеносцев. Конные стрелки – туркополы, неразличимые в тучах пыли, поднятой копытами скакунов, разряжали свои луки в мечущуюся массу крестоносцев, а те, незнакомые с таким методом ведения боя, пытались сомкнуть свои ряды против преследователей.
В конце колонны, все еще с трудом пробивающейся на восток, сэр Тустэн и барон Дрого показывали такое мастерство владения оружием, что новые воины, вдохновившись их примером, с новой силой стали пробиваться к Яффе меж темнолицых всадников, но те продолжали налетать на них, как пчелы на горшок с пивом – нападут, как рой, и тут же уносятся.
– Хватило бы сил отбиваться от этой мрази до Лидды, а там лотарингцы придут к нам на помощь, – сказал ломбардец своему помощнику.
Барон Дрого подозревал, что неспроста противник атакует их только спереди и сзади, на то должны быть причины. Тем не менее избитая до предела дорога из Яффы вскоре была настолько завалена мертвыми лошадьми и павшими воинами, что дальнейшее продвижение по ней замедлилось до скорости черепашьего шага.
Атака особой силы последовала после того, когда хорошо вооруженные конные туркополы графа Льва заменили в нападении сарацин эмира Мусы, а те, понеся потери, откатились в сторону.
Но все же малая ширина долины препятствовала эффективным действиям наемников. Туркополы пустили очередной заряд стрел – они, как водится, предпочитали лук копью, – когда раздались воинственные клики, и в тыл им ударил отряд Эдмунда. Застигнутые врасплох и к тому же не оценив в тучах пыли величину этого небольшого отряда, мусульмане с испуганными воплями начали отступать к северу, дав, таким образом, находившимся в тяжелом положении христианам, недолгую, но благотворную передышку.
Люди сэра Эдмунда незамедлительно присоединились к арьергарду, прекрасно сознавая, что где-то в центре пострадавшей колонны сарацины, должно быть, наносят по ней свои коварные удары.
Сэр Тустэн, под которым пал его любимый, привезенный из Италии боевой конь, выставив вперед свой щит, возгласил:
– Держитесь ради нашего Господа Бога! – И с этим кличем побежал вдоль колонны к центру не утихавшего боя.
К счастью, сарацины, вновь появившиеся для атаки на арьергард, не очень-то спешили, задержавшись, чтобы обобрать и обезглавить павших врагов.
Дрого бросил быстрый взгляд вдоль иерусалимской дороги, а затем, подъехав к Эдмунду, положил ему руку на плечо, чтобы привлечь к себе внимание. Перекрикивая неистовый шум боя, который снова достиг наивысшего накала, он прокричал:
– Когда мы достигнем узкого места, задержись у тех вот двух скал. Мы остановимся и задержим наступление неверных. Новички смогут побыстрее уйти.
Эдмунд, разгоряченный боем, согласно кивнул и, перекрывая свист турецких стрел, отдал Железной Руке приказ собрать воинов отряда и расставить на новой позиции. Когда появился проем между двумя скалами, он приказал отряду остановиться и образовать двойной заслон перед вспомогательными силами ломбардца. К этому времени половина воинов отряда лишилась лошадей и была вооружена только мечами и щитами, которые они взяли у убитых.
…И снова надвигались зеленые штандарты, гремели барабаны, пронзительные призывы к Аллаху рвались через клубы пыли.
Через плечо англо-норманн видел Дрого, разъезжавшего из стороны в сторону, который указал подчиненным их место. Эдмунд был поражен, сообразив, что людей расставляют в походную колонну, а не по линии обороны. Но он так и не сумел понять, почему это делается – неистовые копьеносцы в развевающихся многоцветных накидках с грохотом надвигались на них галопом.
При первом же натиске лошадь Эдмунда заржала и отпрянула, потом, задергавшись в судорогах, тяжело рухнула оземь. Высвободив ногу из-под крупа коня, Эдмунд обнажил меч. Вытянутые в тонкую линию, воины отряда оказались стиснутыми между двумя скалами. Бились они уверенно, с минуты на минуту ожидая прихода помощи людей ломбардца, тогда они все вместе начнут медленный отход из этого ада.
Железная Рука, отчаянно сражавшийся слева от Эдмунда, бросил быстрый взгляд через окровавленное плечо:
– Адово пекло! Эта ломбардская собака бросила нас погибать!
И это было правдой. Вдоль заваленной трупами дороги шел Дрого, удалявшийся вместе с арьергардом своих провансальцев. Чтобы окончательно отрезать горстку воинов, зажатых между двумя огромными валунами, на них накатилась новая волна сарацин, ведомая высоким офицером в позолоченной кольчуге. Туркополы графа Льва, казалось, сочли дело своей измены завершенным; больше в тот день они не появлялись.