Серебряный туман
Шрифт:
— Это ты так говоришь, — прошипел Каджика.
— Что она говорит? — я оттолкнула его от себя.
— Что она не собиралась сжигать тебя.
Я повернулась и уставилась на Каджику.
— Конечно, она не собиралась поджигать меня!
— Ты злишься на меня?
— Ты думаешь о людях самое худшее.
Его челюсть сжалась.
— Но спасибо тебе, — уступила я. — За то, что прикрываешь мою спину. Ты в порядке, Лили?
— Мы собираемся устроить чаепитие или будем работать над улучшением твоих навыков?
— Ты только что
Охотник хмуро посмотрел на меня, а затем хмуро посмотрел на Лили. Я не уверена, что она сказала через их связь, чтобы заслужить её хмурый взгляд, но, учитывая, что она улыбнулась, должно быть, это было что-то, что укололо самолюбие Каджики.
— Катори, становись на позицию.
Всё ещё улыбаясь, я встряхнула двумя пальцами у лба.
— Да, сэр.
— Её цель — это дерево, — Каджика указал на это Лили.
Последние полчаса я, прищурившись, разглядывала приземистое цветущее дерево, которое с того места, где мы стояли, выглядело не больше фигурки розововолосого тролля. Это было до смешного далеко и вне моей досягаемости. Я наложила стрелу на тетиву, закрыла один глаз, затем подняла лук. Я позволила ей лететь в правильном направлении, но она упала далеко-далеко от своей цели. У меня не хватило сил сделать этот выстрел.
— В этом нет ничего невозможного, — проворчал Каджика.
— Ну, это нелегко.
— Я не с тобой разговаривал, Катори.
— Ой.
Я взглянула на Лили, которая скрестила руки на груди.
— Катори, дай мне свой лук.
Я протянула ему свой лук.
— Паган сомневается в моих способностях.
— Каджика действительно хорош, Лили.
Она пристально посмотрела на руки Каджики, которые накладывали оперённую стрелу на тетиву лука. Он отвёл правую руку назад, мускулы и сухожилия зашевелились под его загорелой кожей. Он закрыл один глаз, поднял руки. Его грудь медленно поднималась, опускалась ещё медленнее. Я затаила дыхание.
Он выпустил стрелу. Она разорвала голубой воздух, резкое белое пятно, которое уменьшалось до тех пор, пока не стало едва различимым. Белая точка на коричневой коре.
— Я же говорила тебе, — прошептала я Лили. Я не сомневалась, что он попадет в дерево, но это не уменьшило моего благоговения.
Каджика вложил лук обратно в мои руки, капля пота стекала по его самодовольному лицу.
Внезапно он поднял глаза на Лили, самодовольство исчезло.
— Да, это было статично, но мы не тренируемся на движущихся мишенях.
Прошло мгновение, в течение которого лоб Каджики, в свою очередь, сморщился и разгладился.
— Ты вызываешься добровольцем?
Глаза Лили не отрывались от лица охотника.
— У меня есть несколько купленных в магазине, сделанных из бамбука.
Я ахнула, когда поняла смысл их одностороннего разговора.
— Абсолютно нет! Мы не будем стрелять в Лили.
— Бамбук не отравит её.
— Но железный наконечник.
— Наконечники сделаны не из железа. И они тупые.
—
Лили положила руки мне на плечи и наклонила лицо вниз.
— Она говорит тебе, что фейри двигаются быстро, и что если ты будешь тренироваться на неподвижных мишенях, всё это будет напрасно. У тебя не будет ни единого шанса.
— Но…
— Почему ты должна помогать нам, Лили? — спросил Каджика. — Что ты получаешь от этого?
Её лицо покраснело. Она опустила взгляд на клочок пожелтевшей травы.
— Почему Катори должна быстро совершенствоваться? — Каджика приподнял бровь. — Дэнни? Кто такой Дэнни?
Лили взлетела к дереву, в которое попал Каджика.
— Я всё ещё слышу тебя, — сказал он, но так тихо, что она его не услышала. — Дэниели. Кто эти Дэниели, Катори?
Холодный пот прилип к моей футболке и внезапно напрягшемуся позвоночнику.
— Может быть… я.
Он нахмурился ещё сильнее.
Я повертела мамино кольцо с рубином на пальце.
— Готтва называли их мишипешу.
— Мишипешу? — его янтарные глаза расширились. — Мишипешу?
Он уставился на меня так, как будто я каким-то образом превратилась в чешуйчатого монстра.
— Частично. Я всё ещё наполовину охотник. Я могла бы быть. Лили не знает наверняка. Кроме того, ты ненавидишь Благих, так разве это не должно тебя радовать?
— Я не знаю, что с этим делать. Я никогда не сталкивался с мишипешу, но слышал истории. Истории, от которых тебе будут сниться кошмары.
Я вздрогнула.
— Ты можешь менять форму?
— Они на самом деле не меняют…
— Ты можешь?
— Нет.
— А как насчёт дыхания под водой?
— Я не пробовала.
— О, Геджайве, — пробормотал он.
Если бы только мольба к Великому Духу могла ответить на наши вопросы, но Великий Дух Готтва был Невидимым, застрявшим в спящем теле Негонгвы, а не настоящим божеством, которое могло бы решать проблемы. Конечно, Каджика этого не знал. Он верил, что охотники были созданы для того, чтобы убивать фейри. Он не знал, что охотники были созданы из касты заключенных, бестелесных фейри. Этот разговор должен был состояться в ближайшее время.
Лили вернулась. Она показала мне слово «извини». Я показала ответ, «всё в порядке».
— На самом деле я рада, что он знает. Теперь он может рассказать мне всё, что знает о мишипешу.
Он всё ещё наблюдал за мной прищуренными глазами.
— Я всё ещё я, Каджика.
— Мишипешу были чистым злом, потому что их магия была огромной и опасной, и они использовали её жестоко.
Здорово. Так что теперь я была наполовину дьяволом, наполовину бесполезным охотником и наполовину испуганным человеком. И, возможно, отчасти фейри. Я ещё не получила результаты анализа ДНК Леи.