Серьезные люди
Шрифт:
— Если б я знал…
— Прекрасно знал, не ври, Никишин. Что я, сам не следователь? Но ты мне сейчас за Антона головой отвечаешь, и я — не твой прокурор, запомни, у меня свои методы достижения полного взаимопонимания. Поэтому подумай, в какой он должен находиться камере. А то твоему прокурору мое появление сильно не понравится. Кстати, наручники мог бы тоже с него снять, ему ж незачем бежать, да и куда? Все, до встречи в следственном кабинете.
Никишин подумал, что гроза снова пронеслась мимо. А убийцу они намерены отыскать сами, это — хорошо. Что же касается наручников, то это не прихоть, а условие следственного эксперимента. А впрочем, куда ему
Петр Романович сообщил, что свою работу закончил. И Никишин дал команду на выход. И вдруг дружелюбно подмигнул Плетневу, Антон даже успел подумать, что ему приснилось.
— Сними с него наручники, — сказал следователь конвоиру, и тот послушно расстегнул их на запястьях Антона.
Очень правильный совет, подумал Никишин, всю ответственность взял на себя Турецкий. Если что, ему же и отвечать. Он — старший, ему прокурор разрешил, вот пусть теперь сами и думают, если что не так повернется… А с камерой? Подумаем…
Они спустились во двор, где стояли милицейские машины с мигалками. Освобожденный Антон сам открыл дверь фургончика, в котором его привезли для проведения следственного эксперимента, и первым влез в него. За ним — конвоиры с автоматами, закинутыми на спину, и, наконец, эксперт-криминалист со своим чемоданчиком. Никишин сел в «Волгу». И они тронулись.
Эту вполне обыденную и непримечательную картину увидел мужчина в сером костюме, который разглядывал происходящее с противоположного конца двора. Там же, за купами высокого кустарника, стояла черная машина «Лада» восьмой модели. И когда милицейский караван поехал со двора, «серый» мужчина не выдержал и выругался — правда, негромко, чтобы не привлекать к себе внимание людей, главным образом старух, сидевших на лавочках у подъездов.
— Падлы менты! Суки продажные! — бессильно рычал «серый» и стучал себя по ладони кулаком. Ну, б… — из его щербатого рта вырвалась длинная и забористая матерщина.
Затем он сел в «восьмерку» и тронулся тоже, издали наблюдая за мигалками на крышах милицейских автомобилей. «Плетнева выпустили, — в бессильной злобе почти стонал „серый“. — Выпустили, гады вонючие! Наручники сняли!.. Ну, погодите у меня, я вам еще покажу! — и он резко развернул машину, помчавшись другой дорогой в центр.
А Никишин, по прибытии в прокуратуру, отправился к прокурору. Тот принял его сразу, без промедления, похоже, и сам волновался. Ну, особо докладывать ему было не о чем, но следователь, пока ехал, отыскал-таки для себя вполне проходной, с его точки зрения, вариант оправдания.
— Георгий Авдеевич, — начал он уверенно, — раз вы допустили к расследованию Турецкого как официальное лицо, я не мог вам противоречить, да, собственно, и предложение его было вполне приемлемым. Мы набрали на месте проведения следственного эксперимента множество отпечатков пальцев, которые теперь проверим по картотеке.
— Ты не юли, ты мне скажи, виновен этот Плетнев или нет? Разноса ожидать или благодарности? — с ехидной ухмылочкой спросил он.
— Прежде всего, мы договорились о полном взаимном сотрудничестве. Адвокат подаст прошение о пересмотре меры пресечения, мы рассмотрим и возражать, наверное, не станем… — Никишин выбрал наиболее мягкую форму взаимоотношений с Генпрокуратурой. — Я чувствую, что Плетнев и сам не возражает против тех мер, которые мы предприняли в его отношении. Я думаю, что пока он сидит у нас, убийства прекратятся. Тут явно просматривается определенная доля мести по отношению к нему. Но и полностью вины с него мы тоже снять не можем, алиби-то ни он, ни его коллеги так и не представили! Вот представят, тогда и… решим окончательно.
Все это Никишин рассказывал, стараясь притупить бдительность прокурора: он и договорился о сотрудничестве, и Плетнев пока тоже особых претензий не имеет. В общем, расследование продолжается.
И прокурор, видел он, кажется, готов был поверить. Во всяком случае, неприятных вопросов не задал, а просто буркнул:
— Ладно, иди работай. А что с Турецким сумел договориться, это — молодец. Ну, как я мог противостоять Меркулову, когда он звонит и на мой вопрос отвечает, что Турецкий фактически дал уже согласие вернуться на свою прежнюю должность первого помощника генпрокурора? Слушаюсь — вот и весь сказ… А ты поставь за ним опера.
— Обязательно, спасибо за совет. — Любит Георгий Авдеевич, когда его благодарят за помощь, и не скрывает этого, мягчает характером.
А в принципе сегодняшний провал со следственным экспериментом, иначе и не назовешь, Никишин вдруг увидел с другой стороны, и решил для себя, что Плетнев в расследовании фигура не главная, как бы того ни хотелось… известно кому. Сами прозевали Турецкого. Но ничего страшного нет, Плетнев-то еще сидит. А если опять в камере «пошалят», то… тут непредсказуемо. А главное, вины следователя — никакой.
Глава седьмая Похищение
Васька разбирал пылесос. Вообще-то, ему никто не разрешал этого делать. Просто тетя Ира пожаловалась, что «чертов ящик» стал почему-то барахлить. Вот он и приволок «ящик» к себе в комнату и стал разбираться, что в нем где. Потребовалась отвертка. Нашел у дяди Саши в кабинете. Дом-то почти родной, можно сказать, и где чего лежит, для Васьки давно не тайна.
Тетя Ира с тетей Милой громко разговаривали на кухне, потом почему-то стихли. Оттуда потянуло вкусным, значит, на обед готовили большие котлеты, которые ему особо нравились. Не магазинные, невкусные, а домашние, с чесноком. Прямо так на сковородке и шкворчат, брызгаются во все стороны. А их даже и холодными есть вкусно…
Васька сглотнул слюну. Он не был голоден — когда пришли с тетей Ирой из школы, она его сразу накормила обедом. А теперь готовили на вечер, когда дядя Саша придет и станет рассказывать, какие там дела у папы. Этот вопрос очень волновал Ваську, так он сам рассуждал по-взрослому.
Когда отвинтил какую-то крышку, понял, в чем загвоздка. В проеме, куда вставляется бумажный мешок для сбора мусора и пыли, этот самый мешок с трудом помещался, настолько был забит. «Ну да, — подумал Васька, — надо же следить! Вовремя выбрасывать, заменять чистыми, — вон их сколько в ящике от пылесоса. И крышку не стоило отвинчивать, когда она так открывается. Ничего страшного, опыт приходит не сразу, главное, запоминать»…
Васька подумал, что смог решить проблему. Вот сейчас он вынесет и выбросит грязный мешок в мусоропровод, а сюда вставит новый. Понятно, как это делается. И тогда останется привинтить крышку на место, включить «барахлившую» машинку и позвать тетю Иру. Дело сделано! Нате вам. Теперь можно и уроками заняться. Тетя Ира старательно следила, чтобы он жил по расписанию: после школы — обед, потом — короткий отдых, который он и употребил на пылесос, а теперь можно и за уроки. А потом начнется проверка…