Сесквоч
Шрифт:
Вечер был подходящим для прогулок. Ветреный и сырой, но освежающий. Деревья и дома стояли чисто вымытые, и чувствовался бодрящий запах горной воды и сосен. Она ничего не заподозрила, когда залаяли собаки. На улице никого не было, когда она решила пройти через пустынную городскую площадь. Она обогнула высокий куст и наткнулась на что-то, что она немедленно приняла за быка. Он был достаточно большим и так же пах. Но, конечно, в Бэсин Вэли не было быков. Только монстры.
Перед Элен стояло существо Туберского. Оно хныкало и держалось за свою левую руку, как бы прося о помощи. Но Элен не заметила этого. Она подняла глаза и увидела два светящихся красных глаза, которые показались ей зловещими. Глаза, моргая, смотрели на нее. И все это действительно было. Митикицкая свалилась на землю. Она не чувствовала, как большие неуклюжие руки протянулись и подняли ее, как котенка.
Первые десять миль Митикицкая подсознательно чувствовала порывы холодного ветра и гулкие шаги. Она думала, что спит и что ее разбудило Калифорнийское землетрясение, но это был зверь Туберского, который то бежал, то шел через лес. Он нес ее на плече, как охотник добычу.
От него ужасно пахло, и Элен удивилась мыслям, которые приходят в голову человека во время стресса. Интересно, смогут ли потом в сухой химчистке удалить запах от одежды.
Она видела, как поднимаются его пятки, одна за другой, и земля все время убегает назад, как будто сидишь в последнем вагоне, завороженная мельканием убегающих вдаль шпал. Они без усилий преодолевали милю за милей какой-то Богом забытой местности. Существо бежало в гору, потом спускалось с нее. Оно с плеском перебегало через узкие, журчащие ручейки, и она завизжала, когда существо подняло ее над головой на высоту двенадцати футов, переходя реку поглубже. Время от времени оно перекладывало ее с одного плеча на другое, а в одном месте, когда они пересекали то, что показалось ей поляной, взял ее на руки. Он нес ее, как жених демон несет свою игрушечную невесту. Удары холодного ветра и ощущение скорости временами были приятны в ее шоковом состоянии, походившем на сон.
Они путешествовали всю ночь, и Элен стала беспокоиться, как бы тряска не повредила маленькому, медленно пробивающемуся в ней семени, которому когда-нибудь суждено стать (удар о волосатую спину) малышкой Кати Скарлет. Ворчанием и стонами она давала существу понять, что хочет спуститься вниз. Иногда оно позволяло ей это. Но потом, тревожно оглядываясь назад, оно снова хватало ее и бежало неизвестно куда.
К рассвету они прибыли к месту назначения. Это была пещера на склоне холма, скрытая от глаз двумя низкими, развесистыми дубами. Она выходила на восток. Элен поежилась и порадовалась теплым солнечным лучам. Существо осторожно, но бесцеремонно, сбросило ее, и ушло.
Сначала Митикицкая сидела съежившись и растирала себя. В тот момент она так замерзла и так была рада, что оказалась на твердой земле, что не думала о побеге.
Но постепенно она согрелась. Она разогнула ноги и прогнула шею и спину, медленно потягиваясь. Ничего не сломано, хотя она знала, что на боку должен быть здоровый синяк. Она похлопала себя по животу. Нет, с малышом все было в порядке. Со стороны выхода светило солнце, и она села поближе к нему. Тут Митикицкая осознала, что пещера была удивительно сухой и теплой. Сухо — это одно. Тепло — уже совсем другое. Тут не могло быть настолько тепло. Элен повернулась и нащупала стены пещеры. От них исходило приятное тепло. Теперь глаза ее привыкли к темноте, и Митикицкая подумала, не стоит ли заняться дальнейшим исследованием места. Нет. Нет уж, спасибо. Я не собираюсь наощупь пробираться в темной пещере, где, наверное, есть летучие мыши и прочие твари, разложившиеся трупы разной степени давности, и, вполне возможно, другие монстры. Нет уж, спасибо, подумала она.
Митикицкая заметила маленький светящийся огонек в дальнем углу пещеры. Еще один вход? Это хорошо бы разузнать, подумала она, потирая руки и дуя на них. Элен вытянула вперед голову, прислушалась. Как будто бежит вода. Это, конечно, возможно. Нет. Похоже, вода журчит где- то подальше. Элен уже пошла вдоль стены, но остановилась.
— Что я делаю? Остановись, Элен, — сказала она вслух. — Поиграешь в разведчиков в следующий раз.
Существо ушло. Она поняла, что это не монстр, а неуловимый Сесквоч. Неуловимый Сесквоч, который съел уже десять человек. Элен выругала себя за такие мысли. Она читала, что они веди ночной образ жизни. Может быть, он ушел, чтобы проспать где-нибудь весь день. Хорошо бы. Элен покачала головой и улыбнулась. Это было бы слишком легко. Просто выйти из пещеры и…
— И что?
На запад, подумала она.
А что, если оно там?
Этого ты не узнаешь, пока не высунешь голову из пещеры и не посмотришь.
Адреналин.
Митикицкая двинулась вперед. Она услышала, как что-то тяжелое двигается снаружи в кустах. Элен прижалась спиной к стене и подождала. Она услышала ворчание, и силуэт существа-мужчины загородил свет на входе в пещеру. Она видела глаза, красные и светящиеся. Она знала, что он увидит ее, куда бы она не направилась. Он пытался что-то объяснить ей жестами, но не смог. Тогда он взял ее за руку и повел наружу.
Митикицкая прикрыла глаза от внезапного солнечного света. Существо толчком заставило ее сесть и показало рукой на плоский камень, находившийся перед ней. На нем лежала белка. Она была мертва. Существо село напротив Элен и махнуло рукой в ее сторону, потом в сторону белки.
Митикицкая смотрела на мертвого грызуна, так как ей не хотелось смотреть на заросшее шерстью лицо охотника и на его желтые клыки. Существо дотронулось до белки черным, морщинистым указательным пальцем, потом подтолкнуло Элен.
"Кажется, оно пытается общаться", — подумала Элен.
— Я Элен. Это белка, — сказала Митикицкая и в первый раз отважилась поднять глаза на существо. Он отвернул голову в сторону и захныкал. Элен выругалась про себя и опустила глаза. Он был больше, страшнее и грязнее, чем шасси "Бьюика Роудмастера" 1958 года.
Существо нахмурилось. Оно казалось смущенным и расстроенным оттого, что не могло поговорить. Оно опять ткнуло пальцем в белку, потом в живот Митикицкой. Она смущенно засмеялась и отодвинулась, подняв руки.
— Понятно, это завтрак, — сказала она и улыбнулась.
— Спасибо. Большое спасибо, — повторила она, стараясь говорить так, как разговаривают с ребенком, предложившим грязный кусок пирога. — Ноя пока не хочу есть.
Она осторожно подтолкнула белку на половину каменного стола со стороны Снежного Человека.
— Ешь лучше ты. Я лучше съем салатный лист.
Существо глубоко вздохнуло носом. Оно слегка пощекотало грызуна под подбородком, покрутило его на камне и бесстрастно подтолкнуло ближе к Митикицкой.
Она подумала, что существо, может быть, улыбается. Трудно было сказать. Существо щелкнуло зубами, показало на свой открытый рот, потом на белку.
Митикицкая снова оттолкнула грызуна веточкой:
— Нет, спасибо. Для белок сейчас не сезон. Почему бы тебе не поймать еще одну? Тогда я могла бы сделать тебе муфточки для ушей.
Ее предложение прошло мимо ушей монстра.
Он опять подтолкнул белку, так что она повисла на самом краю камня, как будто упала в обморок.
Митикицкая улыбнулась и сказала: