Сеть 2.0
Шрифт:
Робот слегка поклонился, указав на дверь слева от себя, но справа от посетителей. В стене у двери послышался всасывающий звук, похожий на отклеивание присоски от толстого стекла.
Костя двинулся к двери, игнорируя поклон робота. За ней оказалась лестница, ведущая наверх. Позади, стоило им войти, снова смачно чмокнуло – их надежно заперли внутри. Данила шагнул было вперед, но рука Кости жестко его остановила.
– Чего?
– Подожди, если не хочешь, чтоб тебя током поджарили.
Он указал на прозрачные толстые стены, образовавшие подобие ящика высотой два с половиной метра. Они слегка пульсировали от проходящего сквозь бронированное стекло электричества. Последовали три ослепительные вспышки, что-то пронзительно пискнуло, а в следующую секунду прозрачный короб исчез в полу.
– Проверили нас, чтоб оружия или ядов с собой не было, – бросил мимоходом Костя. – Пошли, нечего тут стоять.
Данила кивнул, стараясь не подать виду, что с каждым новым шагом он изумляется все сильней, и двинулся вслед за Костей. Он оглядывал грязные стены перегородки, поднимаясь по вытертым ступеням. На пару секунд заложило уши от гудевшей внутри вентиляции. Лицом Данила чувствовал, как движется воздух, а до ноздрей долетели кисловатые нотки протухшего теста.
– «Хикикомори» – это его так зовут?
– Нет, – сухо ответил Костя. – Я не знаю, как его зовут. Хикикомори – это японское слово, то же, что наше – отшельник. Хотя может я что-то путаю, когда Старик объяснял, я не особо слушал.
Они преодолели пролет, повернулись в обратную сторону, поднялись еще на пять ступеней, где перед ними открылась очередная дверь с чавкающим звуком.
В нос Данилы ударил запах пота, нестиранных носков, мочи и чего-то похуже. Только в первое мгновенье он еще способен был различать запахи, а в следующий миг у него уже кружилась голова от этого смрада. Костя (он лишь неодобрительно усмехнулся) будто не замечал дикой вони.
– Знаю, здесь смердит, как в заднице покойника, но ты привыкнешь, – наконец, сказал он, подзывая упирающегося Данилу к себе.
– Сомневаюсь, – парень натянул футболку до глаз, стараясь не дышать. Запах своего тела после ночи в дороге показался ему на удивление приятным.
Второй этаж походил на срез вареного яйца, и вонял, будто оно протухло. Потолок и пол ровные, но наружные стены слегка наклонялись внутрь помещения. Оно делилось на три секции с коридорами по центру и отгороженными нишами у перегородок. Ниши эти напоминали бочки из толстого пластика, диаметром два метра, опрокинутые на бок. Они торчали из стен под углом, образуя рисунок «ёлочка». Костя направился в крайнюю правую секцию. И как только он ступил в коридор, по нему разнесся скрипучий и осипший от долгого молчания голос.
– Валите на хрен, шестерки! Я вам сотню раз уже говорил – срать мне на Старика и его войско! Хрен вы что со мной сдела…
– Завали дышло, наркоша недоделанный, – беззлобно ответил Костя, подмигнув Даниле.
– Ааа, – протянул Догин, – Костя, это ты.
Он дико расхохотался.
– Ну, значит, у меня будет хороший денёк. Очень, чтоб меня вздрючили, хороший!
Данила осторожно шагал за Костей, стараясь не издавать ни звука и не вдыхать густой смрад, к которому, невероятно, но начал привыкать. Он не хотел заглядывать в ниши, мимо которых они проходили, но не мог совладать с собой. Данила видел в них одно и то же – слабые, обрюзгшие тела, мужские и женские, скорчившиеся в нелепых позах, словно младенцы-переростки с заросшими грязными патлами головами. На поясе вместо трусов нечто, напоминающее подгузник, от которого тянулись три мягкие трубки, теряясь в полу под кроватью. Большая часть лица скрыта визором. Пальцы безостановочно теребят воздух. Руки машут, давая команды невидимым снаружи программам. Одни тихо постанывали, другие довольно урчали, третьи бормотали что-то нечленораздельное. Данилу начало мутить.
– А кто это с тобой?
Догин чуть приподнялся на локтях, когда они оказались у входа в «бочку». На внешнем экране визора появилось, как понял Данила, отражение его реальных раскрасневшихся глаз. Они жадно разглядывали визитеров. Костя шагнул внутрь, выдвинул складную скамью у левой округлой стены ниши, и бесцеремонно уселся.
– Ааа, потерянный мальчик…
«А он хорош! Не потерял хватку», – пронеслось в голове Кости.
– …я тебя и не узнал сразу!
Данила поморщился, гадая, что же сейчас будет. Он остался стоять у раструба «бочки».
Догин опять расхохотался, обнажив желтые зубы и сухой, белесый язык.
– Не успел? – затараторил он, обращаясь только к Даниле. – Потерял ее, так? Да, я знаю, знаю. Она тоже была здесь, но не так скоро. Дашь на него взглянуть? Он ведь не в курсе, – Догин кивнул на Костю, – не поймет! Я хочу увидеть, чего там наваял Сережа без меня.
Данила не шелохнулся, хотя ноги сами чуть не унесли его прочь от этого пугающе странного мужика. По спине катился пот, футболка сползла с лица, а визор вдруг показался таким давяще тесным, что ему захотелось скинуть ненужный отросток.
Костя встревоженно переводил взгляд едва различимых под визором и в полумраке ниши глаз с Догина на Данилу.
– О чем…
Догин взорвался очередным приступом смеха, а успокоившись, произнес:
– Ну, что же ты мне принес, дорогой?
– Ты знаешь. Но сначала о деле.
Догин раскинул руки, как бы говоря: «Как скажешь, приятель, я никуда не тороплюсь».
– Нужен комплекс «Сармат» для него, – он коротко глянул на Данилу. – Все, что у тебя есть. Если на нас нападут, он должен выжить.
– Ты совсем? – Догин постучал кулаком по узкой полоске лба над визором. – Ему же без тренировки башку разорвет, если на него нападут! Тогда какой толк от «Сармата»?!
– Я тренировал его и…
– Сколько? Две недели? Три? – издевался Догин.
– …и буду еще тренировать.
– А меня спросить? – подал голос Данила.
Отшельник и охранник Старика разом уставились на него.
– Что за «Сармат»?
– Программы боя он в тебя запихнуть хочет, – раздраженно ответил Догин. – На чип их поставить, чтобы ты драться мог, стрелять, врагов пачками на два метра под землю отправлять. Понял?
Конец ознакомительного фрагмента.