Сеть 2.0
Шрифт:
В душевой стояла непривычная тишина.
Утром давали только холодную воду, чтобы взбодрить солдат, а вечером позволяли смыть пот в теплой воде. Данила свыкся с таким расписанием, но, пусть и тихонько, вскрикивал каждый раз, когда в грудь ударяли ледяные струи. Сегодня они напомнили ему тот первый душ после побега из Сети, у Сэма на острове. Все это время Данила не думал о роботе и обо всем, с чем тот был связан. Он, словно оглушенный ударом по затылку, жил на автомате, спотыкаясь, но впитывая и познавая новое. У него просто не было сил и смелости подумать о чем-то еще. И только теперь, разглядывая синяки на предплечьях от ударов Кости, он ясно вспомнил Миру.
Что если она пыталась связаться с ним, пробросить виртуальную ниточку из Сети сюда, в этот первобытный мир? Что если она звала его, но так и не дождалась ответа? Данила вспомнил ее последнюю просьбу, и к лицу хлынула кровь – он и на сантиметр не приблизился к ее исполнению, только и делал, что носился по залу, отжимался, отбивал удары Кости и учился подтягиваться.
Намыливая руки, Данила почти специально задевал черные полоски браслетов на запястьях. Мысли раз за разом возвращались к этим тонким ленточкам, плотно прилегавшим к коже, будто татуировки. Если их снять, всего на пару минут, не дольше, ничего плохого не случится, а он увидит Миру, расскажет ей, что все хорошо, что он сбивает кулаки в кровь, готовясь к жизни за стеной, что скоро он явится за ней, чтобы… А что будет дальше? Мира покинет Сеть, а он займет ее место, как и завещал дед Сережа? Тогда какой в этом смысл? Терпеть боль, унижения и страх ради того, чтобы уйти навсегда в Сеть? После трех недель в этом грубо скроенном и сколоченном ржавыми гвоздями мире, Данила вдруг осознал, что здесь можно жить. Всего один миг, но перед его внутренним взором вспыхнула яркая картинка, наполненная светом и обволакивающим теплом: он, держа за руку красивую девушку с волосами цвета платины, стоит посреди руин некогда великого города, напечатанного много лет назад строительными принтерами.
Видение растворилось в мерзком попискивании душевой колонки, сообщавшей, что лимит воды почти исчерпан. Данила, успевший намылить только половину тела, очнулся, перейдя в соседний отсек.
Он должен поговорить с Мирой, как можно скорее, иначе сойдет с ума пытаясь вообразить их общее будущее!
Данила вспомнил взгляд Миры в тот момент, когда Сеть позвала ее. А захочет ли она вернуться?
Поняв, что опять впустую тратит воду, рассеяно потирая раскрасневшийся живот намыленной щеткой, он наскоро домылся, стараясь не думать больше о Мире, постоял секунд тридцать под феном, высушив все тело, накинул трусы и вернулся в казарму. Ромка сидел на своем месте.
Небо за окнами окрасилось синевой. Над горизонтом расползалась, набухая с каждой минутой, розовая дымка рассвета. Но если взглянуть в окна снаружи, увидишь только старое хламье, до отказа забившее склад на последнем этаже – встроенная маскировка. Длинный и узкий зал тянулся вдоль всего этажа, отделенный от душевых стеной и разделенный пополам стеной из шкафчиков. С одного торца каждой половинки был свой выход на лестницу. И судя по размеренным вибрациям города, проникавшим через бронированные стекла, в казарме не осталось ни души. Данила знал бы это наверняка, даже не сообщи ему Ромка об уходе солдат. Все дело в гнетущей тишине, что жадно поглощала городской гул.
Натянув привычными движениями армейские штаны и футболку, аккуратно сложенные на скамье в изножье кровати, Данила обулся, заправил койку и сел. Ромка уже понял, что его друга что-то гложет, но не подавал виду.
– Ну и что решил? – нарочито безразлично спросил он.
– Насчет чего?
– Чем займемся?
– Аааа… – только и протянул Данила, вновь погрузившись в себя.
Размышляя, он рассеяно теребил левый браслет. Это его третий выходной, надо провести его с пользой. В первое воскресенье он до обеда лежал, сжавшись в комок, на постели, с головой забравшись под колючее одеяло. Данила мысленно умолял их уйти, оставить его одного хоть на мгновенье, но в казарму то и дело вбегал очередной солдатик, чтобы заглянуть в визор или взять что-то из тумбочки у кровати. В понедельник он прятался внизу, забравшись за стопку матов. В следующее воскресенье Данила нашел новое убежище, и ему настолько понравилось скрываться ото всех, что он решил изучить каждый потаенный уголок здания, до которого мог добраться. Ложась спать прошлым вечером, он планировал продолжить свой экскурс на утро, но мысли о Мире спутали планы.
– Так что? – поторопил его Ромка, лукаво улыбаясь. Данила не мог оставить браслет в покое.
– Я хочу сходить в Сеть, – выпалил он, не глядя на друга.
Глаза Ромки округлились, но голос, когда тот заговорил, оставался ровным.
– Зачем?
Данила молчал.
– Все дело в Мире? – догадался он через секунду.
Данила кивнул, не переставая мучить браслет.
– Тебя же могут увидеть агенты, не забыл? Да и план твоего дедушки не должен попасть в Сеть.
– Здесь агенты бессильны, – не слишком уверенно произнес Данила. – А Сети сейчас должно быть плевать на тех, кто остался за стеной – Переход ведь случился.
– Но что если…
– Не отговаривай меня, Ромка, я уже все, что мог, передумал, пока мылся. Все варианты перебрал.
– Тогда чего ты ждешь? – после короткой паузы спросил лучший друг.
– Ты прав, надо действовать!
Едва слова слетели с языка, Данила одним движением стянул оба браслета, подцепив их средними пальцами. В сознание тут же хлынул поток, но не такой неудержимый, стирающий все барьеры, как в тот раз, когда он вернулся в Сеть после похищения. Этот поток напоминал лесной ручей в разгар лета. Воздух в казарме не стал осязаем, а миллиарды сетевиков не кинулись рассказывать Даниле о своей красочной виртуальной жизни. Доносились только слабые отголоски их мыслей, будто могучая река понесла свои богатые живностью воды в другом направлении, оставив Данилу бултыхаться на мели.
– Что-то не так, – в его голосе слышался страх.
– Вижу, – Ромка пристально вгляделся вдаль. – Похоже, ты больше не в Сети. Она закрылась и от меня тоже.
Данила мысленно позвал Миру, попытался найти ее через поисковик, но все впустую.
– Нужна страница деда Сережи, – пробормотал он. – Без нее теперь в Сеть не пробраться.
– Похоже на то. Надеюсь, Старик найдет программиста, как обещал.
Данила обреченно кивнул, не в силах скрыть разочарование.
– А что с твоим аватаром? Ты его чувствуешь?
– Да, – с надеждой ответил парень. – Он у стены. Сейчас попробую подключиться.
Данила сосредоточенно глядел перед собой, пока его сознание неслось вдаль, к виртуальной личности, застывшей в одиночестве на окраине города. Неужели и раньше он так же долго подключался к аватару? Казарма, вместе с идеально заправленными койками, «ржавым» полом и запахом бетона превратилась в призрака, растворилась на фоне высотных зданий. На мгновенье Данила увидел свой аватар со стороны, и уже через миг он погрузился в него. Казарма исчезла совсем – Данила глядел на Сибирский виртуальными глазами.
Подняв руки к лицу, он всмотрелся в линии на ладонях, повернул кисти, увидев бледные, продолговатые бугорки вен и редкие волоски на пальцах. Данила шагнул вперед, и пошатнулся, испугавшись, что упадет. Ощупал ткань футболки, вдохнул очищенный и ароматизированный машинами воздух города. На секунду ему почудилось, что он только проснулся, а последний месяц – просто кошмар, сгинувший в небытие. Радость хлынула бушующей волной, утопив мозг в дофамине, превратилась в ликование и вырвалась диким смехом из горла Данилы. Его эхо разнеслось по пустынной окраине Сибирского, вернувшись хохотом сотен несуществующих голосов. Данила мгновенно пригнулся, выставив вперед кулаки (сказались тренировки Кости), а следом его пронзил такой ужас, что парень едва не повалился на задницу, попятившись назад.