Сети на дракона
Шрифт:
Леяра вздохнула и, покинув кровать, подошла к комоду, где лежала ее походная сумка.
— Не отвечай, подожди, пока я снова сяду, — попросила драконица, запустив руку внутрь кожаного мешка. Извлекла оттуда изумрудный стеклянный шар, приплюснутый с одной из сторон, и протянула мужу. — Это человеческий артефакт, — пояснила торопливо. — Мне дала его верховная жрица Лазурной богини. Почему-то сейчас думается, что самое время передать вещицу тебе.
Тивой взял шар и немедля положил в карман. Артефакт показался вдруг досадной мелочью, что отвлекает от важного разговора.
— Ну так что ты решил? — прошептала Леяра. Снова уселась на кровать. Слишком далеко, чтобы поймать в объятия!
Тивой вдохнул поглубже и осторожно завел обдуманную днем речь.
— Я — единственный живой сын князя, Лея. Мои наследники получат право властвовать над ловчими, и я не могу позволить себе чужого первенца. Даже если просто не оставлю ему власть из-за того, что старшему я не отец, появятся сомнения в праве младших на главенство. Это плохо.
Посмотрел на жену, пытаясь уловить ее мысли по поводу сказанного. Но за окном потемнело, и в комнате почти не осталось света. Ничего толком не разглядеть! Вздохнул и спрятал лицо в ладонях. За что им эти испытания?
— То есть ты больше не хочешь быть со мной? — дрожащим голосом уточнила Леяра, и Тивой с пугающей ясностью понял, что она вот-вот заплачет.
«Больше всего на свете хочу!» — пронеслось в голове, и наследник ловчих подскочил к жене. Встал на колени так, чтобы смотреть сидящей на кровати драконице в глаза, и осторожно погладил по щеке.
— Лея, — позвал он в сгустившейся темноте и, не выдержав, зажег магический фонарик. Слишком хотелось понять, о чем думает хвостатик. — Не готов отпустить тебя. Никому не отдам. Но от ребенка надо избавляться. Если это дракон, то нам всем он будет только мешать.
Леяра испуганно отшатнулась и тяжело сглотнула.
— Что ты предлагаешь? — едва слышно поинтересовалась она. — Если драконица забеременела, то она доносит плод. Можно, конечно, убить ее…
— С ума сошла? — Тивой сжал ее плечи и уставился в глаза. — Я не говорю избавляться от него сейчас, еще надеюсь, что у тебя под сердцем наш малыш. Думаю, после родов. Тогда, когда мы точно поймем, что появился дракон, — облизнулся и прочистил пересохшее горло: — Не волнуйся ни о чем, я все сделаю сам.
— Что ты сделаешь, Тив? — нахмурилась Леяра, явно не веря своим предположениям. — Убьешь его?
— Скорее всего, — тяжело выдохнул ловчий. Никогда не думал, что придется говорить с женой о таких вещах: — Живым он будет мешать мне и угрожать власти Майрана, а значит, вносить смуту на наши земли. Враждебно настроенный золотой дракон большой силы — это не то, что нам всем нужно.
Леяра молча высвободилась из его рук.
— Ты страшный человек, Тив… — выплюнула она слова, а потом проговорила твердо: — Я запрещаю трогать моего ребенка, кем бы он ни родился!
— Пожалуйста, хвостатик, — прошептал наследник ловчих. — Подумай. Это очень важно. Есть моменты, когда надо чем-то жертвовать ради спокойствия большинства, — облизнул пересохшие губы и вздохнул: — или кем-то…
Драконица подскочила с кровати и, будто загнанный зверь, забилась в угол между окном и шкафом.
— Тут и думать нечего, — нахмурилась она. — Я не дам пожертвовать моим ребенком ради мифического блага. Это последнее слово.
Тивоя кольнула нехорошая мысль. Сжались кулаки и проклятый воздух будто перестал попадать в легкие. Кровь загустела и нагрелась так сильно, что не знай он наверняка, наследник ловчих решил бы, что и сам дракон. Может, супруга не хочет избавляться от ребенка, потому что еще любит Грегора? Может, столько лет драконов вместе держал вовсе не морок?
— Ты заставляешь меня думать, что все еще мечтаешь вернуть бывшего… — вывалил Тивой свои сомнения. Страшно хотелось услышать ее «нет», убедиться, что жена равнодушна к Грегору.
— А хотя бы и так, — отрезала Леяра тоном юного бунтаря. — Грег, конечно, мразь, но до таких вещей, думаю, еще дойти не успел.
Тивоя как камнем придавили. Понятно, что супруга говорит со зла, но как же больно, небеса и птицы! Погасил огонь. Не хотелось, чтобы она видела, как действуют слова.
— Поешь, — почти приказал он, за строгостью тона скрывая расстройство. — Приду позже. Поговорим, когда остынешь.
И направился к выходу. Леяре, похоже, неприятно его присутствие, придется подождать слугу Майрана где-нибудь в другом месте. Уже взялся за ручку двери, когда в голову пришла мысль, что не мешало бы поцеловать жену на прощание. Воспользоваться привычным ритуалом, чтобы урвать хоть чуть-чуть ласки. И почти сразу по ушам кнутом, приносящим сладкую боль, ударил шепот. Ее шепот.
— Обними меня, Тив. Умру, если не обнимешь…
Не стал дожидаться повторного приглашения. Подскочил к своему хвостатику и поймал в объятия. Как ненормальный целовал ее лицо, волосы, уши, гладил по голове и с каждым вздохом все больше и больше терялся в аромате летнего луга. Молчал. Слишком боязно было сболтнуть лишнего и спугнуть такой сладкий момент. Завтра все закончится и он увезет Леяру домой, а там, вдали от крылатых вредителей, жизнь снова как-нибудь наладится. Не может не наладиться, драконица слишком дорога ему, Тивою сыну Лирата, и отдавать ее кому-то другому наследник ловчих не собирается.
Идиллию прервал настойчивый стук в дверь. Тивой нехотя выпустил жену из объятий и открыл. На пороге стоял гонец из ловчих. Мужчина выглядел утомленным, будто растратил все имеющиеся магические силы: вероятно, пришел самым быстрым из возможных туннелей. Перепоручив гонца сопровождающему слуге Майрана, наследник ловчих вернулся к жене, зажег огни и торопливо распечатал послание. Судя по почерку, писал один из подручных отца, советник Корлак, верный пес и старый друг князя.
«Тивой,
твой дядя попытался добраться до Лирата, к счастью, не очень удачно. Но господин наш в горячке, и, думаю, тебе следует вернуться домой как можно скорее. Будет спокойнее, если наследник окажется неподалеку. Лекари пока не говорят ничего дельного, гонца к слугам Лазурной богини отправили. Ждем тебя.
Со всем возможным почтением,
Корлак Тарвид»
Тивой тряхнул головой, отгоняя дурные мысли. Не рассчитывал принимать княжество в ближайшие пять лет. Вздохнул и свернул бумажку вчетверо. Мысленно обругал себя за трясущиеся руки. Еще этого не хватало! Посмотрел на жену. Леяра осторожно заключила его ладони в свои.
— На отца покушались, — поспешил пояснить Тивой. — Он плох, и мне надо домой, — неловко улыбнулся: — не смогу взять с собой. Не нравится оставлять тебя, но не хватит сил выстроить быстрый туннель на двоих.