Север помнит
Шрифт:
Очень глубоко. И все-таки он видел звезды.
– Это ведь все не взаправду, да?
– Это зависит от тебя. Время и пространство для нас не то же самое, что для тебя. Жизнь для нас лишь миг. Но мы чувствуем приближение опасности. Итак, скажи мне. Каков твой выбор? Ты будешь питать нас своей силой или нет?
– Я… - Сэм струсил. В чем бы ни заключалось это испытание, ему уже не хотелось проходить его. Но он не мог вернуться назад. Сарелла пожертвовала собой ради него. Джон и Лилли хотели бы, чтобы он был храбрым. – Во мне нет никакой силы.
– В тебе
Несколько мгновений Сэм молчал. Он сжал кулаки, по старой привычке вознес молитву Матери, но ответом ему была лишь бездонная тишина. Наконец, не дав себе времени передумать, он поспешно произнес:
– Хорошо.
Она улыбнулась, а может, ему только показалось, затем подняла руку, и Сэм увидел, как в темноте что-то движется. Бесчисленные создания, такие же, как она. Диковинные глаза, черные ногти, острые зубы… их были тысячи, все они издавали странный печальный звук, который не был похож ни на одну из песен, которые Сэму доводилось слышать. Этот низкий, первобытный рокот одновременно обжигал и леденил его. Песнь льда и огня.
За миг до того, как первый из Детей Леса коснулся его, Сэм понял, что сейчас произойдет. Он с тихим стоном закрыл глаза, но все равно почувствовал резкую боль, когда в его плоть вонзились зубы и оторвали кусок. Еще один укус, и еще, и еще. Маленькие рты вцеплялись в него и не отпускали, разрывая его на кусочки. Они ели его. Ели заживо.
Колени у Сэма подогнулись, и он даже не понял, как упал.
Долго-долго он не чувствовал ничего, кроме боли. Его сердце мерно билось - кусок окровавленной мышцы в растерзанной груди. Сэм не мог открыть глаза, ведь он знал, что увидит свою смерть. У него просто не хватало духа смотреть. Он вспомнил, как отец, вырезая сердце у оленя, обыденным тоном сказал ему, что завтра ему придется надеть черное или же они поедут на охоту и с ним приключится несчастный случай. На меня уже охотятся, милорд, но не в том смысле, как вы думаете. Ему захотелось рассмеяться, словно самое худшее уже позади и теперь уже не нужно бояться. Какая жестокая шутка – тому, кто всю жизнь трясся от страха, только после смерти можно не бояться. Матери впору прослезиться. Отец бы точно не заплакал. Лорд Рендилл вообще не знает, что такое слезы.
Однако Сэм медленно начал понимать, что он по-прежнему не совсем мертв. Он застрял где-то посередине между сном и явью, там, где сновидения такие яркие и живые, что кажется, будто все происходит взаправду. Ему было больно, значит, у него все еще есть тело. Сэм пошевелил рукой, потом ногой. Он лежал на мягкой шуршащей постели из листьев. Он вспомнил песню, что пела лесная девушка. Он сам пел ее давным-давно вместе с сестрами. Ему захотелось еще раз спеть с ними эту песню в последний раз.
Внезапно Сэм открыл глаза.
Над ним стоял Бран Старк.
Если бы это были лорд Тайвин Ланнистер и Эйерис Таргариен, в обнимку распевающие «Медведя и прекрасную деву», Сэм удивился бы меньше. Он вспомнил сломанного мальчика, которого провел сквозь ворота в Твердыне Ночи. С ним был полоумный великан, двое невысоких болотных жителей и огромный
– Бран? – тихо-тихо прошептал Сэм. – Ты… помнишь меня?
Бран задумчиво покачал головой, но ответил не сразу. Когда он наконец заговорил, его голос был по-прежнему мальчишеским, но в нем звучала тысяча шепчущих голосов, словно сквозь него вещал великий и древний оракул.
– Я помню тебя.
– Где… - Сэм попытался сесть. Опустив взгляд на руки, он обнаружил, что они вполне узнаваемо принадлежат ему, но все покрыты множеством багровых кровоточащих шрамов от зубов Детей Леса. Значит, он все еще здесь и все еще жив! – Это ты зеленый принц?
Бран улыбнулся.
– Тебе нужен ответ?
– Н-нет. – Сэм отчаянно пытался собраться с мыслями. – Вель здесь?
Бледное, ничего не выражающее лицо Брана осталось непроницаемым.
– Она была здесь.
– И… давно?
– Я не помню. – Бран пожал плечами. – Она ушла.
– Одна? – умоляюще спросил Сэм. Вель, наверное, самая независимая и решительная женщина во всем белом свете; если она оказалась в этом странном месте, то уж точно сделала все, чтобы выжить. Но ему нужно было знать ответ. – Она была одна?
Бран, казалось, подбирал нужные слова. Наконец он произнес:
– Нет. С ней был Джон.
– Дж… - Сэм не мог поверить, просто не осмеливался поверить. Он почувствовал, что его сердце вот-вот взорвется от радости. – Он жив?
Бран по-прежнему улыбался, но его улыбка стала странной.
– В некотором роде.
– Куда они пошли? – настойчиво спросил Сэм. – Куда? Я должен пойти за ними, я… - Какая им от него польза, чем он может им помочь? Но в час волка он не мог оставаться в стороне. – Я должен.
– Ты не можешь отправиться за ними, - мягко сказал Бран. – С каждым часом путь становится все опаснее, корни все более отравлены. Нам остается только надеяться, что они вовремя доберутся до края света.
– Тогда… - Сэм попытался придумать, куда еще ему пойти. Не прятаться же здесь, в грязи, дрожа от страха. Где ему нужно быть, куда же…
И тут он понял.
Может быть, он и мейстер, но к тому же еще и брат Ночного Дозора.
И его дозор еще не окончен.
– На Стену, - произнес Сэм. – Ты можешь отвести меня на Стену?
Бран покачал головой.
– Стены больше нет. Лед и камень, что когда-то были Стеной, рухнули в море, и от этого из глубин поднялись огромные волны, чтобы похоронить под собой города, страны и корабли. Тьма уже совсем рядом.
После своих изысканий с «Хрониконом» и злоключений в библиотеке Цитадели, Сэм ожидал услышать о падении Стены, но все равно это стало для него ударом. Ему захотелось плакать, но слез не было.
– А Черный замок? – спросил он. – Что с ним?
Бран снова поколебался, потом сказал: