Северо-восток
Шрифт:
– У меня нет инструкций. И основного документа я не читал. Только приложение номер два, – темнить не имело смысла.
– Понятно, – ниитьмовец постарался скрыть разочарование. – Значит, в Кремле, как и в Ниитьме, документов нет. Где же они?
Вопрос директора был риторическим и потому повис в воздухе без ответа.
– А как к вам попало приложение номер два? – спросил я.
– Хранилось среди бумаг с незапамятных времен. Вероятно, в предвоенном бардаке что-то перепутали. Забыли собрать полный комплект документов. Или нарочно разделили, чтобы сохраннее было. Кто ж теперь разберет, – вздохнул он и спросил напрямую: – Значит, Богдан, вы не в курсе, что означает ваш феникс? Почему он у вас?
– Понятия не имею, – честно признался я и подумал, что Кощею, похоже, известно больше, чем нам с директором. Намного больше. Вот только вряд ли он захочет этим знанием поделиться…
Поскольку я так и не позавтракал, а за разговором с директором подошло время обеда, Гриша привел меня в общую столовую, где, как я понял, ели по сменам все обитатели подземной крепости. За исключением больных и арестантов, конечно.
– Вот тебе жетон на еду. Ешь, а я побегу на дежурство заступать, – Гриша сунул мне в руку коричневый кругляш и смотался.
Я осмотрелся. Довольно большое помещение гудело народом обоего пола и всех возрастов. За длинными столами сидели люди. Покушав, они не спешили уходить – болтали с соседями. Кажется, столовая – основное публичное место подземной крепости. Небось по выходным тут устраивают танцульки и хоровое пение.
– Вот ты где! – раздался за спиной знакомый голос, а потом Яшка обнял меня за плечи и пошутил: – Освободили или сам сбежал?
– Сбежал, конечно, – поддержал шутку я. – Перебил охрану, взял в заложники директора и…
Яков коротко хохотнул, а потом признался:
– Гришка мне сообщил. Сказал, что тебя отпустили и что ты в столовой. Ну я сразу сюда.
– А Алёна где?
– Сейчас придет. Давай свой жетон, Дан, – в руке у Яшки был точно такой же коричневый кругляш. – Я нам поесть возьму. А ты к столу иди.
Он отошел к окошку раздачи, а я стал присматривать свободные места. Сидящая за ближайшим столом блондинка внезапно улыбнулась мне и сделала жест, словно приглашала сесть рядом.
«Это она приходила ночью! – завопил Лёнька. – Точно тебе говорю. Глянь, как по-хозяйски на тебя смотрит, словно ты ее собственность. Все бабы после близости наглеют. Думают, раз переспали, то можно теперь мужику хомут на шею и в стойло».
Я повнимательнее присмотрелся к девушке. Хороша, ничего не скажешь. У нее только один недостаток…
«Какой? – тут же заинтересовался Лёнька, но мгновение спустя и сам понял ответ. – Она не Алёна».
«К сожалению, нет».
– А ты тот самый Богдан, да? – Ко мне подошла еще одна девушка. Худенькая и чернявенькая. Не красавица, зато ее глаза-вишни не просто смотрели – обжигали.
«Ух, какая! Наверное, в постели просто ядерный взрыв. Дан, это она к тебе приходила, как пить дать», – заявил Лёнька.
«Ты уж определись», – посоветовал я ему и ответил девушке:
– Меня и вправду Богданом зовут. А что значит «тот самый»?
– Ну который сидел под замком. Ты то ли беглый маркитант, то ли кремлевский разведчик и вместе с группой Ивана участвовал в налете на Рижский. Да? – затараторила чернявая.
«Скажи ей, пусть юбку задерет. Посмотрим, есть ли шрам», – посоветовал Лёнька.
– Так ты преступник или разведчик? – не унималась чернявая.
«Брось вилку на пол. Она наклонится ее поднять, а я ей юбку задеру», – вошел в раж Лёнька.
Я несколько ошалел от них обоих и потому, забывшись, ответил осьминожке вслух:
– Отстань с глупостями!
Девчонка, разумеется, отнесла мои слова на свой счет.
– А ты грубый, – черный взгляд обиженно стеганул меня по лицу. – А раньше ласковым казался.
«Ну точно она! Намекает, типа, ночью ты с ней ласковым был. Сейчас посмотрю, есть ли шрам…» – Лёнька слез с моего плеча и мигом скользнул ей под подол.
Она завизжала и принялась отдирать его от себя. Лёнька вынырнул из-под юбки потрепанным, но довольным собой.
«Нет шрама. Не она это», – он, как ни в чем не бывало, залез ко мне на плечо и расплылся невинной зеленой кляксой.
Чернявая в запале хотела стукнуть восьминогого обидчика, но я подставил ей свое предплечье, машинально закрывая Лёньку. Девчонка врезала кулачком мне.
– Ты чего его бьешь? – К нам подскочил Яша.
– Да он мне под юбку залез! – завопила чернявая на всю столовую, от возмущения не пояснив толком, кого именно имеет в виду.
Естественно, все решили, что это я. Яшка уставился на меня слегка ошалевшим взглядом и пробормотал:
– Бывает…
На нас смотрела, кажется, вся столовая. Я был готов от стыда под землю провалиться. Люди заговорили, обсуждая произошедшее. За общим гомоном я расслышал, как та самая блондинка, что приглашала меня присесть, сказала соседке:
– Повезло Катьке.
– Ага. Только дура она, такой визг подняла. Уж если бы мне такой парень под юбку залез, я бы не кричала…
Дальнейших слов я не услышал – поспешил из столовой вон. Хватит с меня на сегодня. Сыт по горло.
В дверях столкнулся с Алёной.
– Богдан? Ты что, уже поел? – удивилась она. – А где Яша?
– Тут я, – брат Алёны ухмылялся во весь рот. – Ты, Сверчок, такое пропустила. Что-то с чем-то! – Он восторженно закатил глаза и сдал меня со всеми потрохами: – Наш Богдан Катьке при всех под юбку полез.
Алёна удивленно вскинула на меня глаза. Пришлось оправдываться:
– Это не я! Это Лёнька, мой осьминог. А я бы никогда!.. Да я к ней и близко не подходил.
Алёна хмыкнула, привычным жестом поправила волосы и хотела сказать что-то язвительное, но не успела. Мы с Яшей во все глаза уставились на ее руку: