Северо-восток
Шрифт:
Она в ответ зарычала и обернулась к нам. В ее глазах стояла бешеная нечеловеческая ярость. Кулаки сжимались, Алёна напоминала хищницу перед прыжком.
– Сверчок. Ты чего, а? – Яша попытался подойти к ней и обнять.
Не успел. Алёна бросилась на него и заехала кулаком в челюсть с такой силой, что он отлетел на несколько шагов, разбрызгивая кровь. Я успел перехватить ее за плечи. Она вырывалась молча и неистово. Мне казалось, будто пытаюсь удержать взбесившегося тура. Или нео. Силы Алёны выросли неимоверно.
«Держи
Я осторожно положил ее на пол. Яшка встал, сплевывая кровь. И почти сразу зашевелился, приходя в себя, Гриша. Посмотрел на нас, на Алёну и обиженно сказал:
– Я ведь только хотел ей подарок отдать, – он достал из-за пазухи кобуру для пистолета. – Вот. У маркитантов специально для нее купил. Она говорила, что старая протерлась. Шутила, мол, как бы своего «Грача» не потерять. Передашь ей, – охранник сунул мне в руку кобуру и пошел прочь.
– Гриш, ты прости, – крикнул ему вслед Яша, но тот лишь махнул рукой, не оборачиваясь, и быстро скрылся за поворотом.
Яшка торопливо подхватил сестру на руки и кивнул мне:
– Пошли скорее, пока никто не видит.
К счастью, пройти нам оставалось немного. Брат с сестрой жили в соседнем блоке, в небольшой комнатенке, по размерам не превышающей камеру, в которой запирали меня. Тут были уже знакомая двухъярусная кровать, стол, шкаф и диван. На столе имелась керосинка, такая же, как у охранников в бюро пропусков, и жестяной чайник.
Яша положил сестру на кровать, подошел ко мне. Его заметно трясло.
– Что делать-то, Богдан? А? Может, снова ее в лазарет?
Я пожал плечами и вдруг заметил, что «краска» на коже Алёны начала бледнеть. Количество прожилок стремительно уменьшалось, превращаясь в знакомую уже серую сеточку, пока, наконец, не исчезло совсем. Теперь лицо девушки было чистым и свежим, как прежде, разве что чуточку бледным.
Алёна очнулась. Выглядела вялой и неагрессивной. Девушка недоуменно огляделась вокруг.
– Как мы здесь оказались?
– Пришли, – Яша смотрел на сестру с жалостью и опаской.
– А что ты помнишь последнее? – спросил я.
– Ну как… Мы шли по коридору… А потом вдруг сразу оказались здесь.
– А как с Гришей повстречались, помнишь?
– Нет. – Алёна села, потянула со стола чайник, заглянула под крышку. – Пустой… Пить хочется…
– Сейчас принесу, – Яков буквально вырвал чайник из рук сестры и бросился к двери. Чувствовалось, что ему хочется прийти в себя и желательно сделать это подальше от Алёны. Уже у порога он спохватился и обернулся ко мне: – Богдан, а ты…
– Побуду здесь, – успокоил его я.
– Так что произошло? – спросила Алёна.
– Ты…
– Гриша такой милый, – девушка ласково улыбнулась. Даже не верилось, что совсем недавно она была в состоянии ушатать двух нехилых мужиков и даже не запыхаться. – Богдан, положи кобуру на стол. Не возражаешь, если я прилягу? А то слабость какая-то…
– Конечно, как тебе удобнее. Можешь даже подремать.
– Да, надо немного поспать. Глаза закрываются. – Алёна свернулась калачиком на кровати и поманила меня: – Посиди рядом, ладно?
Она взяла меня за руку. Ухватила крепко, словно боялась потерять, и закрыла глаза, а я сидел рядом и смотрел на нее. С прожилками или без, агрессивная или милая, но Алёна нравилась мне до чертиков. Любая. Не знаю, она ли приходила ко мне ночью, но я чувствовал, что она моя, и только моя. Несмотря ни на что. На всю жизнь.
«На одну ночь», – откликнулся Лёнька.
«Что? Почему?..»
«Потому что к завтрашнему утру она умрет».
«Ты чего гонишь?!» – Я едва удержался, чтобы не вскочить на ноги и не завопить вслух.
Алёна почувствовала мое движение и слабо застонала во сне. Я провел рукой по ее щеке, как это делал Яшка, и прошептал:
– Спи, Сверчок, спи. Все хорошо.
Девушка успокоилась, а я окликнул бывшего кио: «Лёня, объясни!»
«Кажется, я знаю, чем больна Алёна. Ты ведь правильно доктору сказал: все дело в собачьих укусах. Помнишь, эти песики нам показались странными? Непохожими на обычных крысособак?»
«Да. И что?»
«Узнал я их. Не сразу, но… Это наши собаки…»
«В смысле „ваши“?» – не понял я.
«Собаки кио. Только не совсем обычные. Я их потому сразу и не признал. У наших собак шерсть не черная, а серая, с голубоватым отливом. И без всяких там колючек. Зато наши огнем плюются. А эти нет. Но самое главное, наши псы в одиночку не бродят. Всегда только с хозяином кио».
«И откуда взялось столько различий?»
«Черные псы, что напали на нас, больны. Инфекция и вызвала все эти изменения. Их, наверное, наши пытались пристрелить, но по каким-то причинам не смогли. Песики дали деру. Одичали».
«И что за инфекция?» – выделил я из его слов главное.
«Очень паршивая штука, – признался Лёня. – У меня в базе данных сохранился некий отчет… Вроде до Войны, когда создавали кио и внедряли им наноботы, несколько исследователей заразились странным вирусом искусственного происхождения. Точнее, это был не совсем вирус, а неисправные наноботы. Они проникали повсюду: в кровь, в ткани, но самое главное, в мозг, перестраивая нейронную сеть».
«Лёня, пожалуйста, попроще!» – взмолился я.