Сфера влияния
Шрифт:
— Оставь. Надо всегда надеяться на лучшее, — услышал он раздавшийся из-за спины голос сослуживицы.
Егор обернулся. Его новая соседка по койке уже закончила беседу с бароном, и смотрела на бывшего лейтенанта спокойным взглядом. "Я не был таким спокойным, когда попал сюда" — подумал Егор, решив всё-таки последовать полученному совету, и не выбрасывать мундир. "Да я и сейчас не очень-то спокоен",— констатировал он, снова возвращаясь к своему чемодану. "А у неё, пожалуй, есть чему поучиться"…
В это время Карлаш, ковырявшийся в своих вещах, издал удивлённый возглас.
— Гляди-ка, твоя "игрушка" не пропала! Кто-то был столь любезен, что положил
Егор повертел рукоять в руках. Что с ней делать — было непонятно. Выяснять, кому она принадлежала раньше, сейчас не было ни времени, ни средств, ни сил. Отдавать командованию штрафбата тоже не хотелось. В принципе, у штрафбатовского персонала связь с внешним миром, безусловно, имелась. Но вот было ли у них желание заниматься поисками родственников неизвестного солдата? Получив на свою голову мороку в виде этой шпаги, они вполне могли ограничиться передачей её на какой-нибудь склад военного утиля, а там уж древнее оружие затеряется не хуже, чем в Мёртвом Облаке.
Нет. Заниматься этим вопросом надо было самому. А если уж никаких концов не найдётся — то оставить артефакт себе. В память о пребывании в Мёртвом Облаке. Значит, самым правильным выходом было оставить пока рукоять у себя, в личных вещах. А при отлёте сдать на хранение, приложив соответствующую записку. Тогда он сможет заняться поисками, когда вернётся из штрафбата, а если он погибнет, родственники получат пакет с приложенной к нему инструкцией, что надо делать.
— Егор Николаевич, разрешите? — барон встал со своей койки и протянул руку к Белецкому.
— Да, конечно, — ответил тот, передавая мёртвую шпагу барону. Фон Стиглиц осторожно, словно хрупкую фарфоровую чашку, взял рукоять в руки, и принялся её разглядывать со всех сторон, разве что не нюхая и пробуя на зуб. Через пару минут он протянул раритет обратно Егору. Но тут неожиданно вмешалась абордажница:
— Можно, я посмотрю?
Дождавшись утвердительного кивка Белецкого, барон передал рукоять даме, а сам, посидев немного с задумчивым видом, вынес вердикт:
— Очень древняя вещь… Поверхность рукояти покрылась микротрещинами. Обычно для этого материала это происходит не менее, чем через пятьсот лет. Форма нестандартная — да вы уже и сами это заметили. Это не полицейская модель. Моему роду принадлежит одна из самых полных коллекций оружия в Империи. Там есть все полицейские модели. Возможно — самоделка. Ничего не могу сказать определённо. «Кроме того, что это ОЧЕНЬ дорогая вещь» — добавил фон Стиглиц лично Егору по закрытому каналу связи.
— Да. Согласилась с произнесёнными вслух выводами барона госпожа Ржевская, возвращая Белецкому шпагу после тщательного осмотра. Это не серийная модель. И очень старая. Что вы собираетесь с ней делать? — Егор пожал плечами и озвучил свой план. Фон Стиглиц, выслушав, одобрительно кивнул головой, и заметил:
— Молодой человек, я или моя семья будем рады выкупить у вас эту вещь для своей коллекции. Я не смею настаивать, но просто имейте это ввиду.
— Мой род тоже готов это сделать, — тут же заявила бывшая майорша, поджав губы, и хищно сузив глаза.
Вспомнив крутой нрав новой знакомой, Егор поспешил сообщить конкурентам в борьбе за антиквариат, что «он будет помнить об их просьбах, и, в случае чего…», и быстро спрятал оказавшуюся такой ценной шпагу обратно в чемодан. Решив про себя, что «в случае чего» она ему и самому не помешает.
Переворошив содержимое своих
Новенькая, потеряв интерес к происходящему, откинулась на кровати, и молча лежала с открытыми глазами. Хотя это вовсе не означало, что она в этот момент не бессовестно дрыхла. Имплантированный человек мог просто перенаправить сигналы с глазных нервов в имплант, который и «бдил», пока его носитель спокойно смотрел сны, а в случае чего глаза снова «подключались» к мозгу, одновременно с отправкой имплантом к этому самому мозгу сигнала побудки.
У неимплантированных, естественно, таких возможностей не было. Что можно было наблюдать на примере толстяка Похмелова. Тот, добредя до казармы, сразу плюхнулся на койку, и, судя по всему, отрубился. Учёба давалась ему нелегко. Взглянув на измученное лицо Толстяка, Егор подумал, что видит перед собой одного из кандидатов в покойники после третьего фехтовального турнира. В первом турнире бывший интендант занял последнее место, и, судя по всему, собирался удерживать его за собой и в последующих состязаниях…
В это время прозвучал сигнал «Отбой». Штрафники принялись расстилать постели. Егор кивнул Сашке на Толстяка, и тот, согласно кивнув головой, принялся расталкивать бывшего интенданта. Если местный кошмар — прапорщик Шелехов способен устроить человеку крупные неприятности за сон в носках, то страшно было даже подумать, какие причудливые формы и размеры эти неприятности могут принять, если спать, вообще не снимая формы.
Поняв, чего от него хотят, Похмелов с недовольным ворчанием изволил всё-таки раздеться, и отключился вновь. «Да, вот уж на кого наличие рядом полуголой женщины не произведёт никакого впечатления…» — подумал Егор, укладываясь поудобнее, и пытаясь заснуть. Сон долго не приходил. И судя по скрипу кроватей вокруг — не только к нему одному. Похоже, только «виновница торжества» спала спокойно. В помещении, где под наблюдением находился каждый квадратный сантиметр, вряд ли бы нашёлся сумасшедший, осмелившийся нанести какой-либо вред её здоровью или чести… А если бы и нашёлся… Егор усмехнулся в темноте, вспомнив утреннее «приключение» Карлаша.
В конце-концов Белецкому всё-таки удалось уснуть. Чтобы увидеть тот самый уже поднадоевший сон про «космического червяка», который на этот раз почему-то был утыкан длинными иглами… Впрочем, наутро, снился ли ему червяк всю ночь, или пару минут, Егор сказать бы не смог. Он помнил только начало сна, и момент перед побудкой, в котором он был уже вовсе не червяком, а самим собой — Егором Белецким, гонявшим по чёрному тоннелю «каракуртов» при помощи силовой шпаги и встроенного в стены тоннеля оружия… Честно говоря, кто кого гонял — сказать было сложно, но сам факт, что удары чёрных пауков не причиняли боли, радовал донельзя.
Новый день принёс с собой очередную новость: некоторых штрафников начали готовить по дополнительным специальностям: Так, например, Карлаша отправили на курсы бортинженеров транспортника, фон Стиглица — на курсы артиллеристов, а Белецкого — на курсы пилотов. Остальных в это время гоняли по физподготовке и фехтованию.
Курсы пилотов проводились всё в том же учебном корпусе, что и вчерашние «занятия по матчасти». Даже класс был почти такой же. Пилотскому мастерству обучались одновременно все отобранные для этого штрафники из всей учебной роты. Просто каждый находился на своём этапе обучения.