Сфера влияния
Шрифт:
— А-а-а?…, — начал Егор, пытаясь подобрать выражения.
— Да, умею разговаривать, — перебил его пушистый инструктор, — и не только.
— Ты… Вы… — Егор попытался сообразить, как теперь обращаться к сидящему на столе Рысю.
— Так. Помолчи немного, — взял инициативу в свои лапы Пантелей, — Обращаться ко мне можно на "ты". В боевых условиях обращаться по имени-отчеству — слишком долго. Теперь немного обо мне, любимом: Родился… Ну, в общем, родился… Как и все. Нормальным рысёнком. Попал сюда. Стал не совсем рысёнком… И не совсем нормальным… В хорошем смысле — не отодвигайся. Теперь я официально называюсь: "Комбинированная биотехническая система". Рысиный мозг слишком мал, чтобы мочь мыслить, как человеческий. Поэтому фактически думаю я гибридом биологического мозга и электронного устройства. Но считать меня компьютером в теле
Егор помолчал немного, собирая разбежавшиеся мысли…
— Но почему — Рыси? — наконец ухватился он за один из крутившихся в голове вопросов?
— Тебе чем-то не нравятся рыси? — недовольно оскалился Пантелей, — Может, тебе больше бы подошёл Боевой Скунс?
— Нет, что вы?… Что ты… — открестился от такого предположения Егор, наконец-то догадавшийся ущипнуть себя под столом за ногу, и убедившийся, что это не сон, — Просто интересно…
— Мне тоже интересно, — вздохнул рысь, дёрнув левым ухом, украшенным смешной кисточкой, — Но есть такое понятие — Военная Тайна. Слыхал?
— Слыхал… — грустно вздохнул Белецкий, вспомнив о своём сегодняшнем визите к особисту.
— Вот! — рысь поднял вверх правую переднюю лапу, очевидно, пытаясь выглядеть солидно. Но в исполнении большой серой кошки этот жест мог вызвать только улыбку, заметив каковую на лице своего напарника, Пантелей быстренько опустил лапу обратно на стол. Ещё вопросы?
Егор задумался, пытаясь выделить самый важный из всех вопросов, которые он бы хотел задать сидящему перед ним уникальному существу… Ага!.. Вот!
— И как… тебе…, — начал Белецкий, тщательно подбирая слова, — быть?… жить?… Ты ведь не рысь…, — Егор запнулся, — И не человек…
— Ты знаешь, я бы тебя не выбрал в напарники, если бы предположил, что ты видовой шовинист, — ухмыльнулся Пантелей, перетекая из сидячего положения в лежачее. То ли ему сидеть надоело, то ли он хотел подчеркнуть неофициальность беседы… — Вот и ты как бы не обезьяна… Но и не Бог. И как ты себя чувствуешь? Не отвечай — вопрос риторический. А если серьёзно… Ты знаешь, я не испытываю к людям никакой зависти. Да, вы стали разумными раньше, чем мы (ты ведь помнишь, я не один такой). Да, мне недоступно многое из того, что доступно тебе. Но ведь и у тебя нет такой мягкой пушистой шерсти, как у меня… Нет красивых кисточек на ушах… Даже хвоста нет! У меня он, правда, тоже не очень большой… Но есть! Так что, ты уж извини, но с моей точки зрения люди — довольно неуклюжие, слабые и некрасивые существа… В общем, Бог создал человека только затем, чтобы человек создал вершину эволюции — Боевую Рысь! — патетически закончил свою маленькую речь Учёный Рысь. И, поглядев на обалдевшего от такой логики человека, насмешливо фыркнул: — Шутка, — а затем продолжил: — Ладно, от лирики переходим к делу. У нас тут всё-таки занятия, если ты ещё не забыл… — Рысь снова принял официальный вид, и сказал: Для начала ты должен научиться надевать на меня скафандр. У меня-то рук нет, — Пантелей посмотрел на свою лапу, зачем-то выпустив когти…, — Конечно, у меня есть роботы-"гувернёры", но на войне всякое случается… А потому приступим:, — при этих его словах из нижней части стены выдвинулся ящик с уложенным в него рысиным скафом…
Первое занятие с рысем прошло по ускоренной программе, из-за того, что много времени ушло и на встречу с особистом, и на знакомство с новым напарником. А опаздывать на общую фехтовально-силовую подготовку было нельзя. Следующее занятие Пантелей пообещал провести по полной программе. Правда, на просьбу Белецкого дать ознакомиться с этой программой заранее, только ухмыльнулся, продемонстрировав зубы и встопорщив усы, и указал лапой на дверь.
Как ни спешил Белецкий на следующее занятие, но всё же по дороге решил заскочить в храм. В принципе, у штрафников всегда было немного свободного времени между тренировками, которое можно было потратить на поход в церковь или военторг, — кому что нужнее. Однако до сих пор сослуживцы Белецкого и он сам предпочитали в это время отдыхать. Но сейчас бывшему пилоту надо было поговорить с кем-то о том, что с ним произошло, и как-то по детски хотелось попросить защиты. Как показал утренний разговор с особистом, кроме как к Богу обратиться по этому вопросу было не к кому.
При входе в храм Белецкий чуть не сбил выходящего оттуда прапорщика Шелехова, который проводил штрафника, явно находящегося не в себе, удивлённым взглядом. Но Егору сейчас было не до прапорщика.
Впрочем, как оказалось, благотворное влияние на нервную систему оказывает также боевая подготовка. Егор, начавший было тренировки в отрешённом состоянии "ох-как-мне-плохо", пропустив пару болезненных ударов, вынужденно выбросил из головы горькие мысли о своей нелёгкой доле и отсутствии в мире справедливости, сосредоточился, и остальные учебные поединки провёл более-менее ровно. К началу "изучения матчасти" он почти вернулся в своё обычное состояние, но вот вечером, после занятий, снова расклеился, что не ускользнуло от внимания Сашки. На настойчивые расспросы Карлаша, вполне логично связавшего вечернее состояние друга с его утренним визитом к особисту, Егор по понятным причинам ответить не смог. Чтобы отвязаться, он сослался на подписку о неразглашении, что, кстати, было недалеко от правды.
Следующий день начался с Церемонии Выбора. На этот раз взвод старшего лейтенанта Кособокова выступал в роли зрителей вместе с первым взводом. В роли клоунов, то есть избираемых, выступали бойцы вновь сформированного третьего взвода. Рыси были те же. А может, и не те же — для Белецкого все рыси были на одну морду. Но это было не важно.
Вообще, в пушистиках пропадали великие актёры. Они вполне натурально изображали не обременённых разумом животных, и, если бы Белецкий не знал, что эти "звери" умнее, чем некоторые из стоящих напротив них людей, то не догадался бы об этом ни за что.
Всё шло по накатанному сценарию. Кандидаты один за другим становились напротив "избирательной комиссии", а рыси решали, подходит им этот штрафник, или нет. Глядя на церемонию, Егор вспомнил, какой именно вопрос он не задал Пантелею: Как он выбирал? Что в бывшем лейтенанте Белецком оказалось такого, что понравилось Рысю? Записав себе напоминание поинтересоваться об этом на следующей встрече с напарником, Егор продолжил наблюдать за происходящим.
По мере роста числа "парочек" на одном из краёв плаца веселье среди зрителей нарастало. Глядя на это представление, Егор, кажется, начал понимать, зачем оно было устроено. Церемония Выбора отнюдь не была прихотью начальства штрафбата, неровно дышащего к торжественным мероприятиям. Скорее всего, она устраивалась по рекомендациям и при участии военных психологов — чтобы личный состав получил хоть немного разрядки от накапливающегося за время сверхинтенсивной учёбы психологического напряжения. И, похоже, идея работала хорошо. По крайней мере, на занятия штрафники направились, обмениваясь весёлыми замечаниями и шутками по поводу некоторых моментов церемонии. Не обошлось и без взаимных напоминаний о том, что сегодняшние зрители неделю назад смотрелись со стороны так же потешно, как и сегодняшние участники.
В общем, к традиционным безобидным занятиям по фехтованию и прилагающейся силовой подготовке люди приступили в хорошем настроении. Наверное, именно этим, а также осознанием того факта, что уже завтра состоится фехтовальный турнир, на котором всех строго проэкзаменуют, можно было объяснить особое усердие бойцов именно сегодня. Штрафники выложились полностью, что немедленно аукнулось им на следующих занятиях по "матчасти". Реакция обучающихся ослабилась, внимание рассеивалось, поэтому даже из обычного количества виртуальных "Каракуртов", к этому времени уже равнявшегося трём, один да прорывался к цели, а уж когда пауков внезапно стало в два раза больше — народ взвыл. Но сделать было ничего нельзя — все силы были отданы предыдущему занятию. Оставалось только терпеть боль. Которая, как обрадовал всех "под занавес" инструктор, отныне будет усиливаться с каждым пропущенным ударом. Так что если от плохого владения фехтованием можно было загнуться только на турнире, то от плохого освоения "матчасти" в перспективе можно было загнуться и прямо на занятии.