Шанхай. Книга 1. Предсказание императора
Шрифт:
— Вот увидите, Врассуны выполнят обещание, которое дали мне.
— Почему ты так сказал, папа? — спросил Ричард.
— В расплату за услугу, которую я оказал им много лет назад. Когда ты был еще малышом… Сынком.
— А какую услугу ты оказал Врассунам? Ты же ничем не обязан этим проклятым…
— Когда ты вырастешь, то поймешь, какой тяжелый выбор порой приходится делать отцу ради своей семьи. А теперь — иди, играй.
Глава двенадцатая
ИЗ ДНЕВНИКОВ РИЧАРДА ХОРДУНА
После двух недель беспросветного существования, в течение которых у моей семьи не было ни еды, ни крова, великие и могущественные Врассуны оказали моему отцу честь, наняв его ночным сторожем при одном из принадлежавших им складов. В обязанности ночного сторожа, которые мы выполняли вместе с отцом, входил дозор холмистой и гористой местности. Единственная ночь этой вахты, как мне показалось, стоила нашей матери здоровья.
Когда мы жили на вонючем бульваре, семья наша не могла свести концы с концами. Макси и я с утра до вечера проводили дни на открытом воздухе. Под нещадно палившим солнцем моя кожа стала шоколадной, но белая кожа Макси, которую он унаследовал от нашей русской матери, от солнца становилась только красной — под цвет его огненно-рыжих волос, размочаленных и вечно висящих длинными патлами. Это, как нам скоро стало известно, весьма импонировало местным жителям.
Макси подходил к ним, а я говорил на хинди:
— Мера бхай кхуд чамри сил раха хай.
Это означало: «Мой брат умеет заживо сдирать с себя кожу!»
— Куан итна химматвала хай ю ек адми, ек ларке, ко худ.
«Кто из вас достаточно храбр, чтобы взглянуть на то, как мальчик заживо сдирает с себя кожу? Подходите и посмотрите, что из этого получится! Подходите! Ну, подходите же! Сколько, по-вашему, стоит полюбоваться на то, как прямо на ваших глазах мальчик сдирает собственную шкуру?»
В мою ладонь со звоном падали монеты. Получив все, что можно было собрать с толпы зевак, я совал деньги в карман и отходил назад. А обгоревший на солнце Макси снимал рубашку и штаны, оставаясь практически голым. Он был краснее заката. После этого брат осторожно ухватывал кончик слезающей кожи в верхней части безволосой груди и медленно тянул ее вниз. При этом он орал как резаный, словно испытывал невыносимую боль. Наконец, сняв большущий клок кожи, Макси передавал его мне.
Я поднимал кожу над своей головой и выкрикивал:
— Куан лал ларкки чамри ке даам дега? Калькутта ки сабеи акки чамри!
«Кто заплатит за кожу красного мальчика? Лучшую кожу в Калькутте! Кожа красного мальчика излечит любую хворь, сделает счастливым несчастливый брак, сделает слабого сильным, слепого — зрячим, подарит мужчине силу осла, завидевшего новую ослицу. Ешьте ее сырой, крошите в чай, варите с рисом. Она подарит вам любую радость».
— Иссе джьяда кья искха кар сакте хо? Май кис ке боли лага раха хун из лал ларке ке чамри ки — йа джо кушхали йе малик ко лекарайджи?
«Что вам еще нужно? Кто предложит мне достойную цену за кожу красного мальчика и за счастье, которое она подарит владельцу?»
— Ну и здоров ты врать, братец! — шептал мне на ухо Макси.
— У тебя дар сдирать с себя кожу, а у меня — талант красноречия, — так же шепотом отвечал я ему, продолжая держать кожу над головой и принимая деньги доверчивых зевак. И в это время меня осенила очень важная мысль: а сколько человек готов заплатить за счастье? Хотя бы за миг счастья или просто за иллюзию его обретения?
Большую часть времени мы с Макси играли в шпионов. Мы пробирались через базары, двигаясь вниз по течению священной реки, тайком забирались в конторы, фабрики, частные дома и с помощью такого «шпионства» изучали Калькутту.
Через некоторое время Макси заметил, что я предпочитаю «шпионить» в определенном районе огромного города.
— Опять сюда, братец?
— А тебе не нравятся конторы? Ведь именно там делают деньги.
— Меня больше интересуют места, где эти деньги тратят.
«В этом — весь ты, Макси», — подумал я, вспоминая о том, как мы «шпионили» в районе красных фонарей. Про секс мы уже знали, но торгующие собой мальчики-трансвеститы и кастраты оказались для нас внове, а Макси был просто в восторге.
Мимо нас торопливо прошел хорошо одетый мужчина с тюрбаном на голове.
— Это он, — сказал я. После этого мы снова стали играть в шпионов и последовали за мужчиной. Как я понял еще раньше, то был один из курьеров Врассуна. — Видишь, Макси, еще один.
— Итак, шестеро за два дня, — ответил Макси.
— Причем, как ты мог заметить, все идут одним и тем же путем.
— Если курьеры идут в офис Врассуна, почему мы никогда не видели, чтобы они оттуда выходили?
— Потому что, когда они идут в офис Врассуна, они несут с собой информацию — информация всегда входит через центральный вход. А вот когда они выходят, то несут с собой деньги — деньги всегда выходят через заднюю дверь. Запомни это, Макси.