Шантажистка
Шрифт:
«Роза, пожалуйста, просто прими задание без всяких споров!»
Женщина, однако, озабоченно нахмуривается.
— Но мы же договорились, что я улажу вопрос аренды?
Ее несговорчивость подтверждает мои страхи.
— Все верно, однако обстоятельства изменились.
— И как же они изменились?
— При всем уважении, Роза, это касается лишь меня одного.
Она заливается румянцем, во взгляде вспыхивает негодование.
— Вы считаете, что я не справлюсь?
— Нет. Просто хочу знать, желают ли
— Но, Уильям…
— Роза, это не обсуждается.
Беру чашку и принимаюсь потягивать чай в надежде, что секретарша уловит намек. Наши взгляды случайно встречаются. Выражение ее лица, равно как и поза, свидетельствуют о внутренней напряженности, однако не до той степени, чтобы можно было говорить о гневе. Роза определенно нервничает, но точно не злится.
Ставлю чашку на стол.
— А когда покончите с этим, свяжитесь с каким-нибудь риелтором в Блэкфрайарсе и договоритесь об оценке моей квартиры.
Не высматривай я изобличающие признаки, быть может, даже и не заметил бы, как Роза самую малость прищурилась.
— Неужто переезжаете? — интересуется секретарша, гораздо спокойнее, чем я ожидал.
— Возможно.
— Но зачем? У вашей квартиры такое удобное расположение, для работы просто идеальное.
— Знаю, но я вовсе не собираюсь заседать в парламенте до конца своих дней. Кроме того, глупо вкладывать все деньги в недвижимость, когда им можно найти достойное применение.
— Достойное применение? — Теперь Роза явно озадачена.
— Подумываю вложиться в благотворительное предприятие. А пока квартиру можно и снимать.
Она молчит, поскольку не может воспротивиться моей затее, не выдав себя. Покончив с ложью, я озабоченно смотрю на часы.
— Займитесь, пожалуйста, этими вопросами, а с остальными мы разберемся, когда я вернусь от Фионы.
Прежде чем Роза успевает спросит что-либо еще, встаю и поспешно допиваю чай.
— Буду через полчаса.
И с этим покидаю офис. Наживка заброшена, и мне остается только ждать.
По пути в кабинет парламентского уполномоченного по этике меня переполняют облегчение и разочарование. Меня радует, что первая часть нашего с Клементом плана прошла, по-видимому, без сучка и задоринки, но вот реакция Розы окончательно развеяла какие-либо сомнения в ее причастности. Задумываюсь о мотивах, и произвожу несложный подсчет: примерно семь миллионов фунтов стерлингов. Крайне сомнительно, что Габби пообещала ей половину, но даже и без подобной щедрости достаточно, чтобы сделать Розу миллионершей. Навряд ли ее интерес кроется в чем-то другом, кроме денег.
В офисе Фионы секретарша немедленно пропускает меня в ее кабинет.
— Доброе утро, Уильям. Присаживайся, пожалуйста.
В последний раз я представал перед Фионой, чтобы посмотреть порнографическое видео с главной мужской
Женщина просит подождать, поскольку ей необходимо закончить важное электронное письмо. Я киваю и наблюдаю, как ее пальцы яростно стучат по клавиатуре. Что бы она там ни печатала, от эмоций на ее и без того морщинистом лбу собираются глубокие складки. Фиона старше меня от силы лет на шесть, однако ответственная должность преждевременно состарила ее на все десять. И у меня внезапно появляется тревожное чувство, что, возможно, смотрю я на Духа будущих Святок из «Рождественской песни» Диккенса.
— Еще раз извини, Уильям.
— Нет мира нечестивым? — цитирую я Исайю.
— Вроде того, — отзывается она с вымученной улыбкой. — И я, похоже, худшая из нечестивых.
Вид у нее совершенно разбитый, какой наверняка был у меня в субботу утром.
— Фиона, ты в порядке? Я могу заглянуть и попозже, если сейчас неподходящее время.
— Честно говоря, подходящего времени никогда нет, так что приходится довольствоваться имеющимся.
— Хорошо. Раз ты уверена…
Женщина кивает и открывает папку перед собой.
— Итак, мы говорили о той статье в газете, если не ошибаюсь.
— Совершенно верно.
— Если тебя это утешит, особого резонанса она не вызвала. Я получила несколько электронных писем от оппозиционных кандидатов — обычное напускное возмущение, реакция вполне ожидаемая. В остальном же твоя не столь уж и захватывающая история, похоже, умерла вполне заслуженной смертью. Должна заметить, тебе очень повезло: подобные вещи имеют вредную привычку приводить к обострениям.
«Ах, Фиона, если б ты только знала».
— Что ж, рад слышать.
— И все же, — продолжает она, — мне очень хотелось бы надеяться, что второго пришествия не грянет. Есть что-либо еще, что я должна знать?
Я смущенно ерзаю на стуле.
— Ты должна знать лишь то, что ситуация под контролем.
— В смысле?
— В смысле, я ею занимаюсь. Ограничусь лишь замечанием, что кое-кто имеет на меня большой зуб, однако я уверен, что вскорости мы уладим это.
— Прекрасно. Я доверяю тебе, Уильям, так что, пожалуйста, не давай мне повода пожалеть об этом.
— Обещаю, что сделаю все от меня зависящее.
Явно удовлетворенная. Фиона черкает пару строк и закрывает папку.
— Что ж, свои обязанности я выполнила. Открыла дело, и теперь оно закрыто. Будем надеяться, на этом все и закончится.
Всего лишь пластырь на зияющую рану, но хоть одной проблемой меньше. Бросаю украдкой взгляд на часы и уже готовлюсь прощаться, однако Фиона продолжает:
— Однако больше меня волнует другая тема.
— Ах, это.
— Да, это. Ты серьезно думаешь сложить депутатские полномочия?