Шара
Шрифт:
Пальцы разжали топорище, голова дернулась и велела глазам пересчитывать летающие кругом звезды.
Саша, когда весной я молил Вас стать моей Планидой, я не имел в виду небесные тела. Вы же поняли меня, как всегда по-своему: взамен того чтобы одарить меня собой и стать частью моей судьбы, Вы преподнесли мне таким хитрым способом… целое созвездие.
Во мне улавливалось состояние, типичное для кислородного голодания и нарушения водного баланса. Я пошатнулся. Окровавленными натруженными руками я стал
Ощутив хлипкую опору в плече Василия, я произнес: «Неси в покои да держи рот на замке в отношении маман».
Третьи сутки я лежу в постели и думаю только о Вас. Сегодня мои пальцы обрели возможность держать перо, и я немедленно решил Вам написать. Я очень слаб и болезнен. Мне приходится таиться, переносить боль беззвучно, ведь, выдай я правду, маман разволнуется и применит ко мне решительные методы лечения.
Графиня Гулявина славится умением отгонять любую хворь крайне мучительными способами, поэтому все домочадцы и луги отличаются хорошим здоровьем и прекрасным настроением.
Вероятно, письмом я хочу подтолкнуть Вас к сочувствию и ласке, а может быть, даже к визиту. Не поверю, что Вас не тронет моя физическая зыбкость, потому как именно Вы явились ее причиной.
Кроме того, мои мозолистые руки потеряли должную нежность и не позволяют мне успокаиваться. Я не скрываю, я пробовал, это было похоже на суровое действо с участием рашпиля. Я страдаю!
К душевным мукам прибавился радикулит с колкими откликами в шейном отделе. Мышечная сила вздыбилась и разлила по телу боль, сравнимую с истязанием. Руки потрясываются, ноги содрогаются, а голова мучительна и крайне неспокойна.
Еще сутки – и мои недуги приобретут хроническую форму, поэтому вчера Васька озаботился поиском доктора. В этой трагической пьесе мы с Василием вдвоем, мы – заговорщики. Случайным образом именно ему выпала роль моего ассистента. До ближайшего врача 33 версты. Ведя за собой Бронаса, Василий пояснил, что выбора у нас нет. Фредерик прибыл так спешно, насколько смог. Он внимательно осмотрел меня и поцокал.
«Томитесь, Родион?» – прищурившись, спросил он.
Талантливый доктор, он сразу уловил что к чему.
Я не ответил и отвернулся.
«Что есть из лекарств?» – осведомился он, и вновь я не удостоил его ответом.
«А из питья?»
Вопросом он доказал мне: три месяца деревенской жизни сделали из парижского эскулапа русского человека!
Услышав это, я приподнялся: «А поможет?»
«Не повредит!» – он многозначительно погрозил мне пальцем и шепотом спросил: «Где?»
Тут я вспомнил, Бронас авторитетен для Вас, это и заставило меня ему довериться.
«Там», – я кивнул тяжелой головой в сторону тумбы и обессиленно рухнул на подушки.
Его выдержка мне понравилась. Он неторопливо встал, достал
«Один не лечусь», – упрямо сказал я.
Бронас понимающе кивнул и приложился к горлышку бутылки. Его решительность и отвага пришлись мне по душе. Следом и я выпил «микстуру».
Мы выправляли здоровье до глубокой ночи. Васька раздобыл для нас правильные емкости и снабдил целительной закусью. Под утро Бронас уснул на половике возле моей кровати, со словами: «Буду караулить, вдруг что?»
Все-таки Ваш Бронас – сострадательный и жертвенный человек.
Я проснулся от крика и не сразу понял, что произошло. Палашка волокла Фредерика за ногу вон из спальни и громко оповещала о приближении маман.
Я вскочил и тут же пожалел о резком движении: меня пронзила невыносимая мышечная боль, я не удержался и рухнул на половик рядом с постелью.
О том, что было после, умолчу.
Знайте: теперь я страдаю много существеннее.
Ваш Родион.
Родион!
Дорогой мой, бедный мой Родион… Нельзя пить с Бронасом! Нельзя!
Об этом знают все деревенские. Как Вас угораздило отозваться на его лукавый призыв?
Это с виду он тощ и иностранен, но, как Вы верно подметили, прижился в России, наполнился национальным, сделался родственным и колоритным.
А за нашими разве угонишься? Поспеть ли за настоящим русским мужиком в потреблении спиртного? Ведь крепкая выпивка для русских имеет огромное значение: кто-то ею заглушает собственную лихость, а кто-то, напротив, с ее помощью ищет основу для удали.
Куда Вы-то полезли, со своими титулованными регалиями?
Вы – дворянин благородных кровей, оттого имеете шаткое здоровье, душевную неустойчивость и поспешную возбудимость.
И при всем при этом Вы же самолично решили лечиться таким сумасшедше отчаянным способом, да еще и с ложки Бронаса?
Это мне теперь совершенно непонятно.
Вам надо было уверенно отвергнуть его коварные обращения и объяснить, что боль Ваша – боль за родину, а это, как известно, лечится исключительно поэзией и природой.
Бронас послушен – он усадил бы Вас напротив распахнутого окна и стал бы Вам. читать.
Вам оставалось бы только вдыхать поэтическую музыку, выправляться и крепнуть!
А Вы?! Заслышав булыжное словцо, поспешили излечиться спиртным от душевных тягот! Тем, что отозвались на его предложение и испытали алкогольный энтузиазм, Вы лишь подтвердили Бронасу, что имеете сердечное томление.
А знаете ли Вы, что Фредерик бесхитростен, многими принимаем и любим? Он непременно использует эту Вашу историю, хотя бы для того чтобы показать духовную близость к этносу.