Шаукар

Рахаева Юлия Александровна

— Нормальные люди перед поединком тренируются, — проговорил он. — А ты вон читаешь и чаи распиваешь.

— Если я ещё и тренироваться буду, то это уже совсем… — вздохнул Юрген.

— Что за книга?

— На языке хани. Древние сказания, — Шу вдруг закашлялся и допил остатки чая.

— Ты какой-то красный, — заметил Оташ.

— А тебя вообще двое, — ответил Юрген, вставая.

— Чего?

— И у вас обоих хвост, то есть хвосты, — проговорил Шу и покачнулся.

— Ты так шутишь? Эне, что с тобой?

— А что со мной? Не у меня же хвост. Вот только голова, — Юрген снова покачнулся, взмахнув руками, словно на скользкой дорожке. — Голова болит…

Оташ успел подхватить его, прежде чем тот свалился без сознания. Шоно понёс Юргена в покои и приказал срочно позвать лекаря. Когда тот прибежал, Шу всё ещё был без сознания.

— Это отравление, — осмотрев Юргена, проговорил лекарь. — Уверен в этом.

— Ты должен его спасти, — проговорил Оташ. — Я убью тебя, если не спасёшь.

— Надо привести его в чувства и промыть желудок.

— Не говори, делай!

Лекарь распорядился приготовить солевой раствор и таз, а затем несколько раз надавил Юргену куда-то под носом, от чего тот открыл глаза и испуганно посмотрел перед собой.

— Эне, ты меня слышишь? — обеспокоенно проговорил Оташ. Шу открыл рот, будто собираясь что-то сказать, но не смог произнести ни звука.

Слуги принесли всё необходимое, и лекарь с помощью Оташа усадил Юргена, а затем протянул ему кувшин с раствором.

— Это надо выпить, господин визирь. Давай, постарайся.

Даваясь, Шу выпил всё, что ему дали, и едва снова не завалился. Оташ удержал его.

— Его должно тошнить, — проговорил лекарь. Но Юрген только смотрел куда-то перед собой невидящим взглядом. Тогда лекарь силой открыл ему рот и пальцем надавил на корень языка. Шу закашлялся, и лекарь наклонил его голову над тазом.

Когда с промыванием желудка было покончено, Юрген без сил рухнул на кровать.

— Сейчас я принесу целебный отвар, — проговорил лекарь. — Всё будет хорошо, великий шоно.

— Кто готовил тебе чай, эне? — спросил Оташ, когда лекарь ушёл.

— Слуга, — хрипло ответил Шу.

— Какой слуга?

— Я не помню его имени. Кажется, Хамза.

Выпив приготовленный лекарем отвар, Юрген уснул, а Оташ приказал позвать к нему Хамзу, но его не оказалось во дворце. Шоно распорядился отыскать Хамзу во что бы то ни стало и доставить его к нему живым или мёртвым.

Когда во дворец вернулись Альфред и Элинор, Оташ сам отправился в их покои.

— Юргена пытались отравить, — с порога объявил шоно.

— Кто? — спросил Брунен. — И ты уверен в этом?

— Это слова лекаря, поэтому да, уверен. Юрген на моих глазах пил чай, после которого ему стало плохо. Слуга, подавший этот чай, исчез. Я приказал разыскать его.

— Может быть, что-то ещё произошло?

— Произошло. Улмес вызвал Юргена на поединок до смерти.

— Тогда это Улмес и отравил его, — заключил Альфред.

— Вряд ли. Улмес собрался умереть, поэтому и устроил всё это. Он прекрасно понимает, что Юрген прикончит его, он мог бы и не предлагать такие условия поединка, но он настоял на них. Парень не в себе после гибели той девушки.

— Значит, кто-то хочет защитить Улмеса.

— Его отец приходил к Юргену и даже хотел подкупить его. Но я знаю Байбула уже много лет. Он бы так не поступил.

— А его жена? — спросил Брунен.

— В самом деле… — задумался Оташ.

— Чтобы спасти жизнь своего ребёнка, женщина может пойти на всё, — проговорил Альфред.

— Займись этим, — сказал шоно. — Если к ней пойду я, это может плохо закончиться. Я едва лекаря не убил.

— Хорошо, займусь.

— А что там с расследованием убийств?

— Одно могу сказать почти наверняка — это не Казим. А Мариам определённо убил совершенно другой человек. Я найду обоих, я обещаю. И того, кто пытался отравить Юргена, я тоже найду, даю слово. Мне только нужно твоё разрешение на поиск яда. Возможно, он до сих пор хранится у отравителя.

— Ищи, где хочешь, — кивнул Оташ. — Можешь говорить, что действуешь от моего имени.

Шоно вернулся в покои Юргена, визирь всё ещё спал. Оташ сел рядом с ним, закрыл глаза и зашептал:

— Тенгри, ради зелёной травы, что растёт на чёрной земле, ради сильных ветров, ради белых берёз, ради наших коней, пусть не постигнет его беда. Прими всё, Умай, забери всё. Тфа, тфа. Тфа, тфа.

Он замолчал, и в этот момент в покои зашёл Байбул.

— Ты смеешь приходить сюда именно сейчас? — поднял на него глаза Оташ.

— Великий шоно, ты ведь не думаешь, что я мог это сделать?

— Надеюсь, что это не ты.

— Это не я. Я верой и правдой служу тебе уже столько лет. Я никогда бы не поднял руку на твоего брата.

— Зачем ты пришёл?

— Ты отменишь поединок?

— Почему я должен его отменить?

— Юргену плохо.

— До полудня ещё много времени, он успеет придти в себя.

— Что ж, я понимаю, — вздохнул Байбул и молча ушёл.

Юрген проснулся уже вечером.

— Ну, привет, — проговорил сидевший рядом Оташ.

— Долго я провалялся? — спросил Шу.

— Несколько часов.

— Да? У меня такое чувство, что несколько суток, — Юрген попытался сесть, но у него закружилась голова и зашумело в ушах.

— Лежи пока. Набегаешься ещё.

— Ты нашёл этого слугу?

— Пока нет. Альфред поднял на уши весь дворец, но никаких следов яда не обнаружил. Он подозревал мать Улмеса, но она клянётся, что её вины здесь нет. Однако Хамзу она знает. Более того, именно по её рекомендации он и получил работу во дворце. Альфред считает, что Хамза таким образом решил помочь своей благодетельнице и спасти её сына.