Шаукар

Рахаева Юлия Александровна

— Какой дрянью меня отравили? — спросил Шу.

— Лекарь говорит, что беленой, — ответил Оташ. — Ты помнишь, что ты нёс, когда тебе поплохело?

— Нет. А что я нёс?

— Что меня двое и что у меня хвост.

— Хвост? — Юрген рассмеялся.

— Это сейчас смешно, а тогда вот ни капли не было.

— Ладно, а что там с поединком? Всё в силе?

— Байбул думал, что я его отменю, раз с тобой такое приключилось. Но я не отменил.

— Да и не надо отменять. Я ещё полежу и завтра буду уже как огурец.

— Зелёный и в пупырышках? — усмехнулся Оташ.

— Надеюсь, что нет.

Утром следующего дня Юрген всё ещё чувствовал некоторую слабость, но говорить об этом никому не стал. Он понимал, что даже если сейчас снова свалится без сознания, поединок это не отменит, а всего лишь отложит. Оттягивать неизбежное было бессмысленно. В назначенный час Юрген вместе с Оташем вышли во внутренний двор, где уже собрались желающие поглазеть на поединок между визирем и сыном казначея. Байбул и Улмес также были на месте. Право провести поединок шоно передал Нарану.

— Перед тем как мы начнём, я должен задать два вопроса, — проговорил тот. — Первый. Вы по-прежнему настаиваете, чтобы поединок был до смерти?

— Да! — громко ответил Улмес. Юрген только пожал плечами.

— Тогда второй вопрос, — продолжал Наран. — Может быть, есть желающий выступить вместо одного из участников поединка?

— Есть! — послышался мужской голос.

— Выйди сюда! — попросил Наран.

Из-за спин собравшихся зевак вышел мужчина в плаще с капюшоном, надвинутом на лицо.

— За кого же ты хочешь выступить?

— За Улмеса.

— Нет! — воскликнул сын казначея.

— Соглашайся, глупец! — проговорил Байбул. — Твоя честь не пострадает. Это по правилам. Подумай о матери.

— Я буду выступать за Улмеса, — сказал мужчина в капюшоне.

— Улмес согласен с этим? — спросил Наран.

Сын казначея молчал.

— Так согласен или нет?

— Согласен! — ответил за сына Байпул.

— А что скажет сам Улмес? — настаивал Наран.

— Согласен, — тихо произнёс тот.

— Назови своё имя, — попросил Наран мужчину в капюшоне.

— Хамза, — ответил он.

Люди зашумели.

— Он должен быть немедленно арестован! — воскликнул выросший словно из-под земли Альфред.

— А вот и нет! — возразил Юрген.

— Это почему? — не понял Брунен.

— Нельзя арестовывать участника поединка до окончания поединка.

— Ты сейчас сам это придумал?

— Нет, — проговорил Оташ. — Он прав.

Ему тяжело было это признавать, и более всего он хотел, чтобы Хамза понёс наказание за то, что сделал с его братом, но всё это было невозможно во время поединка.

— Арестуешь его после поединка, если он останется жив, — проговорил Юрген.

— Раз так, могу я задать всего один вопрос перед тем, как вы начнёте? — спросил Альфред.

— Валяй, — кивнул Шу.

— Хамза, это ты подсыпал отраву в чай визиря?

— Да, я, — ответил слуга.

— С какой целью?

— Это уже второй вопрос, — хмыкнул Юрген. — Но я бы тоже не отказался узнать ответ.

— Я хотел защитить господина Улмеса, — сказал Хамза.

— С чего вдруг? — поинтересовался Шу.

— Я очень уважаю его мать. Она бы не перенесла такую потерю.

— Так ты мог вызваться вместо него, как сделал сейчас. Зачем было меня травить?

— Я не хотел драться. Я надеялся, что поединок будет отменён.

— Тогда надо было больше белены мне в чай добавлять. Чтобы уж наверняка. Я узнал всё, что хотел. Альфред, ты доволен?

— Да, — кивнул тот. — Удачи.

— Благодарю, — улыбнулся Юрген. — Приступим?

— Приступим! — произнёс Наран.

Оба, и Юрген, и Хамза разулись, разделись по пояс и подошли друг к другу.

— Бой до смерти. Да благословит вас Тенгри. Во имя небесного волка, — объявил Наран и махнул рукой.

Оташ понятия не имел, насколько хорошим борцом был Хамза. Выглядел он довольно крепким, но в любой другой день шоно бы не волновался. Сейчас не переживать не получалось. Пусть Юрген и не жаловался на своё самочувствие, Оташ прекрасно знал, что его брат был ещё очень слаб. Да, возможно, надо было отложить поединок, но шоно в голову не пришло, что за Улмеса захочет выйти кто-то другой. Оташ сам буквально вчера воспоминал об этом правиле, но почему-то не отнёс его к стороне соперника. Улмес так сильно рвался в бой, что шоно и не подумал о том, что парень даст задний ход.

Юрген и без того не отличавшийся мышечной массой, после вчерашнего ещё больше похудел. Рядом со смуглым Хамзой он казался совсем бледным. Оташу хотелось наплевать на всё и просто прекратить поединок волей великого шоно. За ним оставалось право поступить так в любой момент, но только Оташ понимал, что Юрген не будет рад такому исходу событий, а все собравшиеся здесь сочтут это проявлением слабости.

Шу никогда не дрался так, как было заведено в Шоносаре, да и Оташ учил его не совсем традиционной борьбе сарби. Сам шоно тоже когда-то выучился драться у амарго из Айланорте, а потом сказались путешествия, и Оташ подсмотрел многие приёмы и движения у воинов Сереса и Аранты. В Юргене же собралась гремучая смесь из того, чему его обучил Оташ, и приёмов Нулана.

Хамза напирал, а Юрген не спешил и даже пропустил один из ударов. Наконец, Шу сделал то, чего от него и ждал Оташ. Всего лишь один резкий выпад, одно точное движение и Хамза падает. Если бы это был обычный поединок, то он был бы уже завершён. Один из соперников лежал на лопатках, и его можно было признать побеждённым.

— Добей его! — крикнул кто-то.

Юрген подошёл к поверженному Хамзе, тот уже успел придти в себя. Приподнявшись на локтях, он смотрел на своего соперника.

— Попроси сохранить тебе жизнь, — тихо проговорил Шу.