Шайкаци
Шрифт:
– Мы точно решаем остановиться на термине «безумие»? С учетом Ивко как минимум половина вашей группы будто бы видела или слышала что-то…
– Не половина – все. Каждого, кто уходил вглубь Зейко, преследовали странные видения, люди могли впасть в транс или обнаружить в своей голове удивительные образы, только что во всей яркости внушенные им. Это состояние обычно не продолжалось долго: достаточно было сосредоточиться на работе, передохнуть во внешних секторах и произошедшее таяло, как сон. Но мы шли уже несколько дней. Вся работа, что у нас была – это переставлять ноги шаг за шагом, а передохнуть мы могли только среди призраков, – приглушенно говорил Адане, глядя в темноту за сценой. Внезапно голос его окреп и он повернул искривленное презрением лицо к Киру. –
– И Ивко идиот? – обиделся Кир за своего первого знакомого на Шайкаци.
– Ты сомневаешься в распространенности идиотов в мире? Поживи в этой общине, ты будешь сомневаться в распространенности разумных людей.
Кир не нашел слов в подтверждение полной адекватности Ивко и Адане продолжил:
– Мы потеряли еще одного. Он шел чуть позади, когда мы услышали его крик. Увидели, как его что-то втянуло в стену, а когда осмелились подойти, то оставалось только провести рукой по ровной поверхности. До центра было недалеко и мы решили дойти до конца. Вскоре мы, казалось, приблизились к тому, ради чего все затевалось. Перед нами были огромные двери, сделанные как будто из золота. Ивко назвал это вратами Иакова. Понятия не имею, что он имел в виду. Признаюсь, я думал, что он поддастся безумию раньше. Но его одержимость была концентрированной, сфокусированной на сердце Зейко, и он шел с упрямством фанатика, отгоняя другие наваждения. Впрочем, этим я сам походил на него.
– Куда вели эти ворота? – понизив голос, спросил Кир.
– К чудовищам, – спокойно ответил Адане. – Всего лишь к чудовищам. Когда двери открылись, на нас бросились какие-то человекоподобные твари, напоминавшие плохое изделие гончара – глиняного цвета, слепленные кое-как. Они были довольно слабы и легко рассыпались, но их было так много… Мы потеряли еще одного и остались с Ивко вдвоем. Глядя на убитого друга, я сказал, что с меня хватит. Я сдался. Я… – он отвел взгляд. – Я не кричал, не бился в слезах, но, наверное, можно сказать, что я сорвался, где-то внутри. Я был у самой цели, но почувствовал, что больше не выдержу.
– Что Ивко?
– Во время сражения выяснилось, что в ворота встроен странный замок. Он, похоже, только один раз отпирался каждому человеку, неважно, пытаешься ты выйти или войти. Ивко свою возможность израсходовал, но нас оттеснили и ворота закрылись. Теперь их открыл я. Мы постояли на пороге и обнаружили, что, пока кто-то находится здесь, створки не смыкаются.
– Значит, ты в любом случае должен был остаться там.
– Нет, должен был только в одном случае, – жестким голосом поправил Адане. – А остался бы – в любом. Ивко ушел в темноту и вернулся через несколько часов. Я чуть не бросился к нему с вопросами, рискуя запереть нас внутри. Но у него не было ответов. Хотя он, по его словам, «узнал слишком много». На обратном пути пришлось подгонять его, так как он шел точно на шарнирах, по-моему, даже не соображая, где находится. За весь день он не произнес ни слова. На привале я решил не оставлять его в покое, пока не вытяну хоть слово. Я тряс его, орал, но добился только того, что он прошептал, круглыми глазами глядя куда-то мимо: «Не понимаю…» Пожалуй, это было так: не уверен, что он даже меня замечал рядом. А вскоре о новых расспросах я и сам думать перестал – на том привале у нас иссякла еда. Как ни странно, в остальном мы добрались без особых происшествий и спустя несколько дней вползли на Шайкаци.
– Ивко так ничего и не сказал?
– Когда он более или менее набрался сил, то собрался уходить. Я спросил его на прощание: «Так наше путешествие привело к чему-то?» «Надо ждать, – сказал он. И добавил: – Странно, когда мне нечего было ждать, то легко было действовать. А теперь кажется, что за пределами этого пустота». Я хорошо запомнил эту фразу, так как и многие дни спустя продолжал крутить ее, надеясь найти какой-нибудь смысл. Но его не было. Он ничего не понимал и собирался ждать – все просто. На этом он покинул общину.
Кир размышляя о том, что узнал. Немногое в сравнении с тем, что уже слышал от Владлена. Из стоящего только подтверждение того, что Ивко обнаружил в центре Зейко нечто, приоткрывавшее завесу над происходящим. Хотя обнаружил ли? Кир помнил слова Адане о галлюцинациях и не удивился бы, если все, что нашел Ивко – это иллюзия, вызванная истощенным разумом. Значит, вовсе ничего ценного? Вдохнув, Кир сказал:
– Похоже, я возвращаюсь к главному вопросу – есть ли связь между происходящим на Зейко и Шайкаци, не получив никакой зацепки. Не очень помогла твоя история, Адане, – укорил он его.
– Я предупредил, что она тебя разочарует.
– А что думаешь ты сам?
– Я рассказал тебе, что увидел на Зейко. Похоже это на то, что ты видишь здесь?
– Аномалии – есть. Монстры – есть. Вопрос, что за хрень тут творится – есть. Правда, тут больше сумасшедших с тех пор, как вы выбрались оттуда.
– Не все выбрались оттуда, – спокойно напомнил Адане, заставив Кира прикусить язык. – Давай разберемся. Аномалии? На Зейко она одного типа, связанная со временем. Все остальное я бы отнес к следствиям этого явления или работе каких-то систем станции. Монстры? Все «монстры», которых я встретил лично, выглядели искусственно и, вероятно, были частью защитных механизмов. «Что за хрень тут творится?» Конечно, есть – мы ведь имеем дело с уникальным феноменом. Но ученые медленно продвигались к ответу на этот вопрос, и, не случись Калам, возможно, сегодня я мог бы процитировать тебе официальное определение «хрени».
– А что насчет тех существ в конце? Они тоже были искусственными?
– Те существа в конце… – Адане поморщился неудобному вопросу. – Обо всем, что происходило там, я не берусь строить догадок. Понимаешь, говоря о Зейко, я ведь ничего не придумываю на ходу. Я стою на выводах, к которым вели исследования, длившиеся десятилетиями. На теориях, разработке которых служили тысячи экспериментов. Но исследования сердца Зейко не длились десятилетиями. Они длились несколько часов, моими глазами, а единственным экспериментом послужил мне один отчаянный бой. Все, что я знаю после этого – там было множество агрессивных тварей гуманоидной формы, не напоминающих ничего мне известное. Кажущихся живыми, но рассыпавшихся на куски, как чьи-то поделки.
– А еще ты знаешь, что Ивко нашел за воротами нечто, поразившее его.
Адане неожиданно расхохотался, показывая, сколь много он придает находкам Ивко.
– Что же? А? Не знаю, что он нашел, но знаю, что он потерял там – голову. Ты полагаешь, он обнаружил там объяснение происходящего? Но вот ты здесь недавно, твои впечатления свежи – тебя шокировало происходящее настолько, что ты днями едва мог вымолвить несколько слов? Перевернуло ли это твой мир? Увидев причину, оказался ли Ивко способен исправить все или хотя бы найти слова, чтобы объяснить ее другим? Нет, потому что причина там не скрывалась. Он ушел за ворота Иакова и в безграничной тьме за ними увидел кошмар, сведший его с ума.
Кир обескураженно молчал, а Адане продолжал отнимать обрывки его чаяний.
– А главное, Зейко-то висит здесь уже прорву времени. Десятки лет только после обнаружения людьми. Почему первые разведчики не провалились в дыру вроде Долгой горы? Почему ни один строитель не столкнулся с любым из созданий, заселивших станцию сегодня? Почему, если Зейко всему виной, на самой Зейко все совсем иначе? И если считать, будто это она запустила эти события, то что изменилось? Пришел человек? – в ужасе воздел руки Адане. – Но, опять же, человек здесь долгие годы, почему сейчас? Кто-то в очередной раз бросил фантик на пол и это переполнило чашу терпения вселенной? Что внезапно случилось?