Шайкаци
Шрифт:
– Будер, вставь, пожалуйста, какую-нибудь мудрую фразу, которая утихомирит Ли, – попросил Саймо.
– Ли, заткнись, пожалуйста, – прогудел Будер.
Коридор не менялся. Развалины разгара рабочего дня. Как будто кто-то сфотографировал это мгновение, а теперь оно истлело, порвалось, запачкалось. Людей заретушировали: пасти животных, сгрызших кости, руки разведчиков, оттащившие трупы за двери, и оставшиеся в работе уборщики, стершие следы крови. Разгар человеческого дня сделался собственным посмертным слепком.
Они прошли мимо большой видео-композиции. Черные силуэты рабочих на красном фоне
Все застыло, как будто время вдруг стало морозным и разреженным. Почти гулко звучали их шаги в опустевшем коридоре, почти громыхали, как латы, плотные одежды. И почти звонко откуда-то из-за поворота донесся тихий звук, точно качнулся колокольчик.
Саймо поднял руку и отдал беззвучную команду. Отряд рассыпался по стенам, командир занял небольшое укрытие – перевернутая тележка – впереди. Кир, уже наученный, не замешкавшись, скакнул к Райле, упершей пушку в бедро. Будер, проверяя механизм, крутанул стволы. Щелкнули затвердевшие лезвия на руках Ли. Кир потащил мачете. Колокольчик раздался ближе.
– Айо, – сказал Будер.
– Убедимся, – отозвался Саймо, глядя через прицел.
Вереница странных существ появилась из-за угла. Высокие, более двух метров каждое, они шли так плавно, будто плыли по коридору. Их длинные, до пола одежды, напоминавшие собрание мантий, покрытые неяркими блестками, едва колыхались в такт движению. Ворот их балахонов был украшен переливающимися перьями. Шедшее впереди существо обеими руками несло перед собой длинный шест. Изогнутый, оканчивающийся крупным синим кристаллом, светящимся изнутри, он был точно знамя впереди их шествия. Под кристаллом висела связка золоченых шариков, похоже, и издававших предупредительный звон.
Все существа были на равном расстоянии друг от друга, а лица их ничего не выражали и вместе со знаменем-шестом это создавало впечатление некоего торжественного хода. Оттенки их одежд, от красного до коричневого, от синего до зеленого, были темными, заставляя подумать о трауре.
Кожа казалась грубой, плотной, как у рептилии. Светлая, почти желтая вокруг глаз и носа, далее она становилась оливковой и всюду по ней были разбросаны черные пятна. Точно два самых мелких из них бусинками сидели на лице глаза, расположившись под костяными безбровыми арками; эти дуги сходились и вытягивались ровным хребтом вниз, создавая, видимо, нос, длинный и тонкий. Широкий, каплевидный череп, лишенный волос, книзу сужался и продолжался вытянутыми наростами, самые толстые из которых были диаметром с большой палец и скрывали множество мелких, что составляло словно бы странную кожистую бороду. Она начинала расщепляться сразу от носа, так что была то ли специфическим ртом, то ли скрывала его.
Саймо немедленно убрал оружие и его примеру, не дожидаясь знака, последовали остальные. Вместе они перешли к правой стене, уступая путь веренице, держащейся слева от них. Кир, считая пока неуместным задавать вопросы, подчинялся общим действиям.
– Без резких движений, Кир, – сказал Саймо. – Это существа мирные, если их не провоцировать.
Процессия, двигаясь удивительно плавно, приближалась к ним со скоростью обычного человеческого шага. Наблюдая за их глазами, можно было увидеть, что отраженный блеск в них дергается – они, вероятно, следили за встречными. Странное ощущение нарастало возле Айо: словно пол вдруг приобретал текучесть и устойчивость терялась. Все вокруг становилось нетвердым, ненадежным, а в мыслях появлялся невнятный шум. Это было ненавязчивым: труднее было сосредоточиться на изменениях, чем отвлечься. И все же это было вполне различимо.
Когда существа почти поравнялись с ними, Кир невольно сжал рукоятку. И тогда все замерло. Айо остановились синхронно. Последний раз звякнули колокольчик. Одновременно беззвучно пять существ повернули к нему головы. Дыхание вокруг оборвалось. Люди медленно тоже перевели взгляды на своего товарища.
– Я ничего не сделал, – поспешил пояснить напуганный Кир.
Девять взглядов буравили его в тишине. Все словно чего-то ждали, и больше всего в смятение Кира приводило то, что ждут «Первые люди»: они явно боялись даже поднять оружие на этих существ. Вероятно, зная, что это их уже не спасет, если те атакуют.
Передовой из Айо отвернулся. Резким движением он приподнял посох и стукнул им об пол. Ожидаемый звук удара деревом о металл прозвучал громом для «Первых людей» – они в ужасе вздрогнули, сжавшись. Краем глаза Кир увидел, как, наконец, рука Саймо метнулась к шокеру; но он остановил себя, не потянув оружия.
Между тем нечто странное произошло с Айо: странная рябь прошла по ним; они поблекли и, кажется, неуловимо сдвинулись. Кир почувствовал в рукоятке, которую продолжал сжимать, легкую вибрацию.
Остальные существа отвернули головы вслед за своим лидером и в молчании процессия продолжила свой путь, провожаемая боязливыми взглядами. Кир наполовину вытянул кинжал и, разжав дрожащую, похолодевшую ладонь, посмотрел на рукоятку: рисунок был отчетлив, словно недавно выточенный мастером.
– А ты умеешь заводить друзей, Кир, – прохрипел Ли.
– Что это было? – выдавил из себя тот, убирая мачете.
– Не знаю, – ответил Ли, испуганно разглядывая его. – Но когда они делают так, – он показал удар посохом, – обычно все вокруг погибают. Бардзо однажды видел, как в глубине Ажурной аллеи их окружили чемоданы – дурные твари, черт уложишь. После удара посохом вокруг засверкали молнии. Деревья повалило, а все чемоданы легли в дыму и кверху лапами.
– Да я, скорее, вообще, – сглотнул Кир, – кто это такие?
– Пойдемте, – негромко приказал Саймо, заставляя всех оторваться от их будто прокаженного товарища. – Это были Айо. В общем-то, обычная диковинка Шайкаци. И ты, похоже, диковинка для них, – с настороженным любопытством посмотрел он на Кира.
– Может, они как-то поняли, что он только что прилетел? – предположила Райла.
Киру не понравилась, что она говорит о нем в третьем лице. Но зато это объяснение всех удовлетворило.