Шайкаци
Шрифт:
Больше не угадывая его местоположения, все обратились к поверхности водоема. В этот момент волны измельчали, а блестки, заволновавшись, стали перемигиваться чаще. Поток дернулся, точно сотрясло весь бассейн. Раздался плеск, будто река воскликнула в недовольстве: это столкнулись два течения – привычное движение водной артерии и накативший чьей-то силой прилив.
Из-под края трубы возникла пена и напор усилился. Вздулся крупный гребень, и он принес с собой что-то черное, темнее неуверенной тьмы, которую сторожили освещенные проходы. Оно было бесформенным и долгим, и следующие волны, как послушные рабы, продолжали тянуть его с собой. Первые
Но вот течение мягко подтолкнуло какую-то часть аморфного тела к поверхности. Послушно оно перевернулось и показало над водой мерзкий бок: какая-та рванина, усилившая зловоние, перепутанная с неразличимыми обломками. Первые люди не стали атаковать. Это зрелище и этот запах свидетельствовали: то, что прибыло к ним, давно мертво.
Показав свидетельство смерти, вода вновь сомкнулась над превшими отбросами. Последние заметные волны толкнули развалину вперед, и поверхность реки выровнялась. Черная куча, принесенная возмущенным потоком, беспомощно качнулась и скрылась в глубинах.
– Му-сор! – недовольно протянула Райла.
«Первые люди» испытали в этот момент безосновательно сильное облегчение. Как будто судьба бросила монетку на весь их поход: быть здесь сегодня чудовищу или безобидному хламу, и в этот момент они выиграли покой. Только Саймо держал в уме причину их тревоги.
– Почему против течения, Ли? – спросил он.
– Так вся система вразнос пошла, – неуверенно отозвался тот. – Запущу диагностику.
В ожидании Будер вновь прислонил лучемет к стене и встал у коридора с белолистами. Саймо, обнаружив Кира за изгибом трубы, строго указал ему вернуться к проходам. Сам он тоже встал неподалеку. Ли вскоре спустился к нему, ожидая исполнения программы.
Райла хотела вернуть себе оружие, но, снаряженная престарелым аккумулятором, «Леди» могла дурно отреагировать на надлежащее обращение.
– Я мокрыми руками свою пушку брать не буду, – заявила она. – Будер, я о твой плащ их вытру. А он чистый? – Будер промолчал. Поколебавшись, она все же пошла к трубе, где валялась его одежда.
– Если это все, что нам грозило, то после дракона оно было несколько разочаровывающим, – заявил Кир.
Ли, оторвавшись от беседы с командиром, возмущенно взглянул на него:
– Вы поглядите на него, после схватки с драконом наши ничтожные дела выглядят несколько разочаровывающе! Что дальше? Бог умер? Если бы ты знал это точно, то наверняка спешил бы занять его место.
Он махнул рукой на этого наглеца и вернулся к разговору с Саймо. Кир скучающе обвел взглядом помещение и наткнулся глазами на темный, поблескивающий влагой бугор близ желоба – оставленная без внимания туша. Они так и не рассмотрели ее. Кир подошел к мертвой груде и включил фонарь.
Это существо вовсе не утонуло и не голод истощил его. Оно было убито. Его раны напоминали глубокие рытвины. Одна была на шее, и плоть ее была сорвана неровно, словно выгрызена каким-то зубастым червем. Другая, начинаясь на боку и заворачиваясь на пузо, трещиной зияла в туловище. Она то расширялась провалами, вроде того, что был на шее, то длилась дорожками, похожими на ожог. Эта рана была грубой: ожоги лежали один на другом, а края ущелья были раздерганы лохмотьями. Похоже, челюсти смыкались во время борьбы то тут, то там, шею же хищник держал крепко. Голое мясо было вымыто потоками воды и стало бледным в отсутствии биения сердца, но все еще кровоточило.
Кир понял, как все произошло. Животное пришло на водопой и встало передними лапами на край. Первый удар из воды был нанесен в шею и жертву тут же утянуло в реку. Животное быстро ослабело, оставляя свою плоть на поживу. Но хищник внезапно отступил. Десять минут назад запускались роботы станции. Десять минут назад их раздражающие вибрации и настойчивые касания отвлекли чудовище, способное затащить в воду такую тушу, и заставили затаиться где-то неподалеку, где оно своим шевелением нарушило привычное течение здешних вод.
– Эй! – окликнул всех Кир, распрямляясь. Следующий звук застрял в его горле. Сзади нечто на большой протяженности проскребло по стенке трубы, будоража воду, и тут же раздался шумный всплеск воды в желобе. Монстр рванулся в атаку.
Левиафан
Райла стояла возле трубы, неловко подняв пушку. Возможно, монстр наблюдал за помещением каким-нибудь своим тонким щупальцем, тихо протиснутым сквозь воду, и, увидев поблизости теплое создание из плоти, рванул к нему, стремительно преодолев изгибы водопровода.
Оглянувшись на окрик Кира, «Первые люди» уставились на монстра, прибывшего на свои угодья. Как вулкан он поднялся из-под толщи, роняя капли вскипяченной его появлением воды. Громады его склонов выросли под потолок. Как просторное одеяние, свисали с этой горы складки вздыбленной реки. Мало что видно было в этом возникшем перед ними штормовом облаке, но Кир в спутанном движении за завесой воды наблюдал какое-то омерзительное копошение, жилы, формировавшие гиганта, вытягивавшиеся одна за другой из трубы, каждая в своем поиске добычи.
Это длилось считанные секунды. Гигантский фонтан вырос посереди помещения, проникший к ним из тихой запруды. И в тот же миг несколько щупалец пробили водяной щит, врезавшись в Райлу, едва успевшую шевельнуться, чтобы перехватить оружие поудобнее.
Это происходило прямо перед Киром. Не осознавая, он запоминал каждую деталь молниеносной атаки. Чудовищные лапы, брошенные от тела левиафана, будто в мгновение сожрали свою добычу, охватив ее с ног до головы. Как ветви гигантского дерева они проросли от скопления жгутов, вырывавшегося на охоту. Мелкие из них, точно лианы, оплетали толстые щупальца. В их постоянном шевелении возникали прорехи, демонстрировавшие осьминожьи присоски; а может, это были поры, выделявшие фермент, обжигавший добычу. Щупальца оканчивались широкими, ромбовидными выростами, в центре которого разевался черный провал, исторгавший зловоние останков и щеривший акульи зубы. Грани присосок тоже были заостренными, моловшими плоть, чтобы разъедающие вещества быстрее и глубже проникали в кровоточащую жертву.
Райла вскрикнула, когда ее безжалостно сотрясло, и все эти отростки, большие и малые, скрутили ее, опрыскивая кислотой и разрезая кожу. Пушка грохнула об пол. Кир представил раны толстошкурого животного, отражения которых сейчас появлялись на беззащитном теле Райлы.
Он готов был действовать, но тут выброшенная волна окатила его, застлав глаза и неожиданно сбив с ног. В следующий раз, когда он вновь видел, Райла была поднята в вышину, крича от боли. Страшная ладонь, шевелившая тысячей зубов, прислонилась к ее боку.