Шайтан-звезда (Часть 1)
Шрифт:
– Да где же я их возьму, о несчастный?
– возмутилась Джейран, которой довольно было своих бедствий и забот, и прибавлять к ним поиск джиннов она вовсе не желала.
– Если ты найдешь надежного и достойного мага, о госпожа...
– начал было Маймун ибн Дамдам, но Джейран была слишком обеспокоена собственной судьбой. Из-за того тумана, который устроил джинн (а, может, сам он и был тем туманом?), она не видела своих преследователей, но это еще было полбеды. Джейран не знала, видят ли они ее.
– А как я отличу достойного мага от недостойного и надежного от ненадежного, о Маймун ибн Дамдам?
– уже во власти своей заботы, осведомилась она.
– Нет у меня пути к магам, и нет среди них родственников!
– Но ты не вернешь меня этой проклятой?
– жалобно спросил джинн. Аллахом заклинаю тебя, о госпожа! Если ты совершишь для меня добро Аллах воздаст тебе.
– Полезай в кувшин, о несчастный!
– шепотом приказала Джейран.
– Если Аллах будет ко мне милостив и я останусь в живых, то что-нибудь сделаю для тебя!
Туман завился, как локон красавицы, но не природный, а закрученный горячими щипцами, и втянулся в горлышко. Джейран сразу же нахлобучила сверху крышку, свинцовая печать на которой была шире ее краев, и закрепко закупорила кувшин.
Дальше его тащить не имело смысла.
Джейран подумала, что если она бросит кувшин на пути своих преследователей, они отвлекутся от погони, и подберут его, и какое-то время будут им заняты. Ведь если между райскими обитателями и дозором существовала некая связь, мнимая Фатима наверняка известила дозор и о пропаже кувшина, столь для нее ценного.
Но Джейран, хотя и не давая клятвы, пообещала Маймуну ибн Дамдаму свое заступничество.
Подумав, она оторвала от подола узкую полоску ткани, обвязала вокруг горлышка кувшина, затем засунула кувшин между камнями так глубоко, как получилось, и еще заложила его мелкими камушками и ветками, оставив при этом клочок ткани на поверхности.
– Это пока все, что я могу сделать для тебя, о Маймун ибн Дамдам, сказала Джейран, сомневаясь, впрочем, что обитатель кувшина слышит ее. Если Аллах позволит, то сделаю и больше.
Она так осторожно, как только могла, выглянула из расселины и обрадовалась - высланный Фатимой дозор миновал эту трещину в скалах, так что опасность временно отступила. Но ненадолго, ибо эти проклятые, отъехав, смотрели снизу вверх на скалы, что-то оживленно обсуждая, и это сопровождалось маханием рук, мотанием голов и прочими приметами спора.
Джейран не знала, видят ли они подвешенные ею связанные платья, или же ищут таким образом входы в пещеры.
Один из дозорных повернул было обратно, и его конь успел пробежать по направлению к расселине два десятка шагов, но двое других, как видно, приказали ему вернуться.
Даже если туман, заполнивший расселину, и спас девушку, то теперь туман - в кувшине, кувшин - под камнями, и тот, кто подъедет поближе и заглянет вглубь, непременно увидит ее яркое платье.
Джейран подобралась к самому выходу из расселины и оказалась на краю той самой равнины, которая с горы представлялась ей цветущей. На самом деле это была каменистая пустыня, кое-где поросшая хилыми колосками, и пролегала по ней едва заметная дорога, а по обочинам дороги лежали груды камней - так еще во времена пророка Йакуба обозначали межи.
Давно умерли те, что заостренными кольями пахали скудную землю у подножия этих гор, а межи их полей остались. И Джейран, выждав миг, пробежала к ближайшей меже и затаилась за камнями, отлично при этом понимая, что если трое всадников уклонятся от своего прямого пути или как-то иначе изменят намерения, то сразу же увидят или ее, или ее тень, которая им наверняка покажется странной. А предугадать, куда они повернут, она, разумеется, не могла.
Вдруг трое дозорных остановили коней, главный приложил руку ко лбу и стал вглядываться вдаль, после чего коротко приказал - и его всадники, проскакав следом за ним сотню шагов, спешившись, отбежали к крутому склону и мгновенно залегли с луками за двумя валунами, а сам он, поймав поводья их коней, отступил к той самой расселине, которую, благодарение Аллаху, только что успела покинуть Джейран.
Джейран посмотрела туда, откуда дозор ждал нападения, и увидела четверых конных. Они неторопливо пересекали равнину, держа при этом луки наготове.
Если ей и было суждено спасение, то лишь от этих конных, чьи белоснежные джуббы слегка полоскались на ветру, открывая то сверкающие кольчужные рукава, то полы кольчуг, прикрывавшие бедра!
Джейран вручила душу Аллаху - и, пригибаясь, перебежала к другой куче камней и спряталась за ней так, чтобы лучники ее не видели, а вот конные заметили.
Но они все никак не замечали.
Джейран залезла под верхнее платье и сняла с рубахи нижний пояс. Был он достаточно длинным и широким, чтобы его увидели издали. Но в пояс был замотан и крест. Теперь уж у девушки не оставалось другой возможности - она повесила христианский знак на шею и пропустила длинную цепочку между грудей. Согретый теплом ее тела крест лег на кожу, как будто всю жизнь занимал на этой груди свое законное место.
Джейран сломила сухой стебель, навязала на него пояс и высунула из-за камней. Ветер развил пеструю ткань, заиграл ею, и не только четверо далеких конных - двое лучников тоже обратили на нее внимание.
Предводитель всадников указал на трепещущий пояс рукой. И тут стрела, пущенная из-за валуна, пробив ткань, вырвала самодельное знамя из руки Джейран, унесла вдаль, а ветер, когда оно наконец упало, сбил его в клубок и погнал навстречу четверке конных.
Тут Джейран, убедившись, что она замечена, вскочила и во весь дух помчалась к ним с криком:
– Засада! Засада, о правоверные! Берегитесь!
Зная, что ей вслед будут стрелять, и что спина ее, обтянутая апельсиново-шафрановым шелком, - прекрасная мишень для стрелка, Джейран растянулась на острых камнях, перекатилась несколько раз, оказавшись в десятке шагов от места, где исчезла из поля зрения лучников, вскочила и побежала к конным.