Шайтан-звезда (Часть 1)
Шрифт:
– Как же ты мог, о враг Аллаха, отпустить его одного?
– возмутился Джеван.
– Надо было послать кого-либо следом, чтобы за ним наблюдали хотя бы издали!
– А разве ты забыл, что за конь под ним, о Джеван? Если бы аль-Кассар заметил, что за ним наблюдают, он бы исчез раньше, чем мои люди подбоднули бы своих коней стременами. А сейчас он, скорее всего, неторопливо разъезжает поблизости от стоянки. О, как нам недостает его брата!
– Нам нужно уходить отсюда. Мы не знаем, кто устроил засаду, напомнил Джеван.
– А если мы потеряем...
– Да вот же он едет, о дядюшка!
– воскликнул Алид.
Джейран посмотрела туда, куда разом повернулись все собеседники, и увидела одинокого всадника на вороном коне с белыми ногами. Он медленно приближался к оазису. Что-то привлекло его внимание, он поднял низко опущенную голову - и Джейран зажмурилось, ибо его лицо, сверкнув ослепляющим блеском, как бы обратилось в пронзительную искру.
Она подумала, что так отсвечивает кольчужный наличник, и удивилась причудам солнечного луча.
– Обратись к нему ты, о Алид, - велел Хабрур.
– Он не сможет обидеть молчанием ребенка.
Алид, сердито покосившись на огненнобородого, все же промолчал, что свидетельствовало о немалом уважении пылкого мальчика к Хабруру, и двинулся навстречу всаднику. Подъехав, он поклонился, как кланяются предводителям, и, видно, его слова нашли путь к сердцу аль-Кассара, ибо тот кивнул и направил коня к Хабруру.
– Благодарение Аллаху...
– прошептал Хабрур.
– Может быть, разум вернулся к нему... Если так - хадж и милостыня для меня обязательны!
– Слезай с коня, о женщина, и дай мне тоже сойти, - приказал Джеван. Разумеется, ему с его немалым пузом было трудно перекинуть ногу через конскую шею и соскочить, касаясь высокого седла лишь двумя пальцами, как это сделал только что сопровождавший аль-Кассара Алид.
Джейран спрыгнула наземь, и сразу же грубая рука курда ухватила ее за обе косы разом.
Она подняла голову, чтобы увидеть лицо одинокого всадника, и лишилась дара речи.
Под темно-синим тюрбаном вместо лица была золотая маска - с искусно сделанным носом и ноздрями, с миндалевидными прорезями для глаз, даже с неким подобием усов и бороды, причем маска достаточно длинная, чтобы прикрыть и настоящую бороду своего владельца.
Наряд на нем под белоснежной джуббой тоже был темно-синий, и, сколько Джейран могла судить по видневшимся рукавам, щедро украшенный золотой вышивкой.
– Разъезд Джевана-курда только что привез эту женщину, о аль-Хаддар, без лишней почтительности доложил рыжебородый Хабрур.
– За ней гнались три всадника, и по воле Аллаха их больше нет среди живых. А кто они такие, и послал ли их Джубейр ибн Умейр, мы не знаем.
– Кто это преследовал тебя? Отвечай, о распутница!
– чересчур уж грозно крикнул сверху толстый, круглолицый Джеван-курд.
– Ты пугаешь ее, о Джеван, - мирно заметил Хабрур, почти не поворачиваясь к нему.
– Ради Аллаха, не шуми так. Ее нужно расспросить, о аль-Фашшар.
– А чем можно испугать распутницу, которая настолько забыла стыд, что бегает
– свирепо осведомился Джеван.
Джейран немало удивилась тому, как обращаются эти люди к своему предводителю. Ей почему-то казалось, что им следовало бы называть его Отважным, Хмурым львом, в самом крайнем случае - Бешеным. Он же не возражал, когда его вслух честили Крикуном и даже Брехуном. Очевидно, прав был мудрый Хабрур, мечтая о том, чтобы к этому человеку вернулся разум.
Во всяком случае, он ничего не ответил Хабруру на его разумное предложение и уставился вдаль - как показалось Джейран, с невыразимой тоской. Уж как она опознала тоску в неподвижности маски и закрытых рукавами рук, едва касающихся поводьев, ведомо было одному лишь Аллаху, милосердному, справедливому.
– Мы ждем, о женщина, - строго сказал огненнобородый.
– Ради Аллаха, расскажи то, что тебе известно. Послушай ее, о аль-Бакбук.
– Сказал пророк, свидетельство двух женщин равно свидетельству одного мужчины, - заметил, гордясь своими знаниями, Алид.
– Так что если она и скажет, то лишь половину того, что сказал бы мужчина, и это будет половина правды, клянусь Аллахом! И, разумеется, не та половина, которая нам нужна!
Джеван-курд зычно расхохотался и тут же оборвал свой смех, замерев с полуоткрытым ртом.
Аль-Кассар, которого полагалось называть не иначе как Болтуном, даже не повернул в его сторону головы.
– Ты вовремя привел слова пророка, о Алид, - похвалил Хабрур, - но имелось в виду нечто иное. Женщины, когда приходится говорить перед судьями, теряются, и поэтому они должны приходить вдвоем, чтобы, когда одна собьется, другая ей напомнила обстоятельства. А в способности женщин говорить правду пророк не сомневался. Долго мы будем ждать, о несчастная? Или ты хочешь, чтобы мы привели еще одну свидетельницу, которая будет помогать тебе?
– Я не знаю, кто эти люди, которых убили вот эти воины, о господин, повернувшись к Хабруру, - сказала Джейран.
– Они похитили меня у моего господина, а он человек, известный в своем городе, и он внесет за меня выкуп! Я убежала от них, а они погнались за мной. Вот и все, что у меня с ними было. А если бы я осталась на их стоянке еще немного, чтобы найти там свой изар, то уже стояла бы перед райским стражем Ридваном, о господин!
– Упоминали ли они при тебе имя Джубейра ибн Умейра?
– осведомился Хабрур.
– Нет, о господин.
– Может быть, кто-то из этих людей был родом из Хиры?
– Я не знаю, о господин.
– Она лжет!
– вмешался Алид.
– Здесь могли появиться только люди Джубейра ибн Умейра!
– Почему ты так решил, о сынок?
– удивленно спросил Хабрур.
– Ты же сам говорил, о дядюшка, что на этих скалах стоит крепость горных гулей - а какой разумный человек будет селиться возле этих людоедиц? Разве что бесноватый, клянусь Аллахом! Значит, здесь могут разъезжать только те, кто попал сюда случайно.