Шайтан-звезда (Часть 2)
Шрифт:
– О шейх!
– обратился к Гурабу Ятрибскому прекрасный юноша, в чьи ребра упирались острия одиннадцати джамбий.
– Если тебе нужен список прегрешений аш-Шамардаля, то спроси меня!
– А что ты можешь знать о его прегрешениях, о дитя?
– спросил Гураб Ятрибский.
– Этот человек растратил казну Хиры!
– отвечал юноша.
– Это я должен был получить ее, а вместо казны и престола Хиры я получил башню в Пестром замке и горную долину, в которую были вложены мешки денег, чтобы превратить ее в фальшивый рай! И он клялся
– А кто же ты на самом деле, о дитя?
– удивленно спросил старый фалясиф.
– Я - сын и наследник царя Хиры, а зовут меня Мерван!
– гордо сообщил юноша.
– О Джейран, вот человек, которому ты можешь кое-что поведать! весело воскликнул Маймун ибн Дамдам, но девушку не надо было упрашивать уперев руки в бока, наподобие искушенной в склоках банщицы, она заговорила.
– Так это из-за тебя, о несчастный, случилось столько бедствий? грозно воскликнула она.
– Так это ты обманом овладел Абризой? Так это по твоей милости все мы странствуем по семи климатам, разыскивая твоего ребенка? Так это из-за твоих мерзостей аль-Асвад не снимает золотую маску и, чего доброго, не снимет даже на брачном ложе?
– О человек, ты выбрал неподходящее общество для своей похвальбы! вмешался джинн, съеживаясь одновременно до человеческого роста, чтобы видеть лица, а не верхушки тюрбанов.
– Эта девушка - невеста Ади аль-Асвада! О шейх, им нельзя находиться рядом - чего доброго, она выцарапает этому несчастному глаза!
Сверху раздался громовой хохот.
– Мне нравятся женщины, которые в ярости могут выцарапать глаза! известил всех ифрит.
– О шейх, замок разрушен, одна башня оставлена, а среди развалин сидит некто, приблизиться к кому было для меня тошнотворно и отвратительно, и оплакивает свое былое могущество, и делает вид, будто выдирает клочья из своей рыжей бороды!
– Что я тебе говорил, о Маймун ибн Дамдам?
– Гураб Ятрибский выпрямился во весь свой немалый рост и протянул руку к царевичу Мервану. Возьми вот этого, о Грохочущий Гром, и всех людей с луками, кого ты тут видишь, и того мерзкого, что оскверняет своим видом благородные развалины, и помести их в уцелевшую башню, а башню эту отнеси на какой-нибудь из островов Индии и Китая, причем выбери остров, где они могли бы охотой и сбором плодов доставить себе пропитание. И пусть они живут там все вместе, пока не поумнеют! А остров накрой пеленой тумана, чтобы корабли всегда проходили мимо него.
– На голове и на глазах!
– отвечал ифрит.
– Что бы ты еще хотел разрушить до окончания этой ночи?
– Я полагаю, ты совершил достаточно, о могучий ифрит, - сказал старый фалясиф.
– У меня к тебе останется только одна просьба, которую ты, впрочем, можешь и не выполнять. Когда ты отнесешь башню на остров и убедишься в том, что эти люди благополучно перенесли путешествие, вернись, чтобы рассказать мне обо всем следующей
– Пусть будет так!
– ифрит, вися в воздухе над лучниками, вдруг стал раздуваться, и по его свирепому лицу пронеслись волны алого и лилового пламени, и ноздри извергли черный дым.
– К башне, о скверные! И кто отстанет - тот изведает прелести огненных струй, подобных бичам!
Джейран раскинула объятия и приняла в них едва ли не весь десяток струхнувших мальчиков.
– Отойдем в сторонку, о красавица, - сказал ей Гураб Ятрибский.
– Не будем мешать Грохочущему Грому. Ты что-то потерял, о Маймун ибн Дамдам?
– Да, горе мне, да!
– отвечал джинн, озираясь.
– Если его нет с нами значит, он погиб среди развалин! Ибо среди звездозаконников я его не заметил!
– Кого ты не заметил?
– Этого проклятого гуля, Хайсагура!
– О Аллах! ..
– растерянно произнес старый фалясиф.
– Как же это вышло? Ведь звездозаконники не обязаны спасением никому, кроме него! О джинн, идем скорее к развалинам - может быть, Аллах окажется милостив и он жив!
Джейран же попросту окаменела.
Она вспомнила, как свирепо гуль запретил ей, ущербной разумом, спасать мужей.
У нее не нашлось бы слов, чтобы спорить с ним, искушенным в словесных стычках. Поэтому она просто сунула за пояс джамбию и молча понеслась к тому месту, где еще недавно возвышался Пестрый замок, прыгая по камням и петляя вместе с козьими тропинками. Мальчики, долго не рассуждая, побежали следом.
Маймун ибн Дамдам впопыхах просто схватил старого фалясифа подмышку, взлетел и догнал девушку.
– Позволь мне!
– крикнул он.
– Я разгребу все это, я найду его! ..
– Замолчи, да лишится тебя твоя мать!
– обернувшись на бегу, отвечала Джейран. Тут она оступилась - и лишь вовремя протянутая рука Маймуна ибн Дамдама не позволила ей скатиться вниз.
Джинн, видя, что спорить с девушкой бесполезно, залетел вперед и перекинул через ров, утыканный кольями, мост. Сделал он это вовремя Джейран уже была готова спускаться в тот ужасающий ров.
Из развалин вдруг показалась странная фигура, как будто среди камней воздвигся вдруг искореженный крест.
И сперва он был неподвижен, а затем шевельнулся.
– Клянусь собаками, это - Хайсагур!
– воскликнула Джейран.
Гуль-оборотень шел, не разбирая дороги, а на руках у него было висящее подобно пустым хурджинам тело.
Он ступил на мост, не видя его под ногами, и мотнул головой, как будто это могло стереть струйку крови, протянувшуюся от рассеченного нароста надо лбом к правому глазу.
– О Хайсагур!
– С таким криком Джейран бросилась навстречу, также не глядя под ноги.
– Ты жив, о Хайсагур! Кто это с тобой?..