Шайтан-звезда (Часть 2)
Шрифт:
Вдруг она вспомнила о той, что велела ее похитить, и держала в темнице без окон, угрожая смертью ребенка, и потом увезла ее впопыхах, и исчезла бесследно - а обнаружилось это, когда аль-Мунзир и Джудар ибн Маджид вели войско вслед за войском Джубейра ибн Умейра, торопясь в Хиру, и расспрашивали местных жителей, и узнали, что Джубейр ибн Умейр принял небольшой караван, который вез женщин, после чего женщины исчезли, а случилось это поблизости от Хиры.
Девушки были во дверце новенькими и не узнали бы Хайят-ан-Нуфус, а преданность толстого Масрура и прочих евнухов тоже пока вызывала сомнения...
– О девушки!
– воскликнула
– Пусть войдут сюда вооруженные евнухи, сколько их там у меня есть! Я приму эту женщину, но только в присутствии всех своих женщин и евнухов!
Абриза не могла представить себе, что нужно от нее той пятнистой змее, но ожидала зла.
Нарджис побежала за евнухами, Абриза тем временем выбрала платье изумрудного оттенка, хотя и не такое, как хотелось бы, и села на скамеечку, чтобы девушки убрали ей волосы.
– Какое алоэ прикажешь ты зажечь в курильницах, о госпожа?
– спросила Хубуб, а может, Хамса, пока Нарджис прикладывала к лицу Абризы попеременно нити розоватого, желтоватого, прозрачно-белого - одному Аллаху была ведома его цена, но Абриза еще не знала, насколько редко он встречается, - и даже голубоватого жемчуга для перевивания кудрей и укладывания их вдоль щек.
– Какое из них самое дорогое?
– Какуллийское, о госпожа.
– Значит, его и зажигайте, - не в силах выговорить слово, услышанное впервые, распорядилась Абриза. Вспомнив вдруг самое важное, она вскочила со скамеечки и взбежала на ложе.
Там под большой подушкой, набитой кусочками беличьих шкурок, лежала джамбия, подаренная ей аль-Мунзиром, дорогая джамбия, чью рукоять украшала бирюза, спутница победоносных воинов.
Абриза схватила джамбию и задумалась, можно ли к зеленому платью надевать бирюзу. Так она и стояла в размышлении с клинком в руке, когда дверные занавески распахнулись и вошло около десятка вооруженные евнухов.
Евнухи расступились, Абриза соскочила с возвышения и увидела женщину, чуть выше себя ростом, чуть шире в бедрах, но конец тюрбана уже не закрывал ее лица, да и сам тюрбан она, войдя, сразу же сорвала, так что евнухи окаменели, переводя взгляд с незнакомки на свою госпожу и с госпожи - на незнакомку.
Сходство лиц было поразительное.
Эта женщина, одетая в мужской наряд, успела распустить черные волосы так, как распускала их сама Абриза, когда тетке Бертранде или служившим ей девицам не удавалось заставить ее заплести косы. И длины они оказались такой же, и так же завивались тяжелыми жгутами.
– О доченька!
– сказала Шакунта, не двигаясь с места.
– Вот я и нашла тебя! О моя Шеджерет-ад-Дурр! Какая же ты красавица!
Сейчас к ее рукам не были примотаны толстыми ремнями боевые куттары, обагренные кровью, и на ногах у нее не было тяжелых боевых браслетов из наисквернейшего серебра, и волосы не покрылись пылью и грязью от кувырков по окровавленной земле, и рот ее не был оскален, и дыхание, подобное змеиному или кошачьему шипу, не вырывалось громко, одновременно с ударом куттара. Но Абриза узнала ее - ту, что спасла ее из когтей Фатимы!
– О матушка! ..
– прошептала она, впервые в жизни произнося это слово.
– Я знала, что ты найдешь меня! О матушка! Как ты похожа на меня!
И побежала через всю комнату, и повисла на шее у Шакунты, целуя ее в щеки!
С Шакунтой же произошло нечто неожиданное - руки и ноги отказались ей повиноваться, и хуже того - от избытка чувств она лишилась дара речи, и, будь рядом Саид
– Идем, о матушка!
– твердила между тем Абриза.
– Ты непременно должна поесть с дороги, и мы пошлем невольниц в хаммам, чтобы все для тебя приготовить, и я прикажу принести для тебя все платья, какие у меня есть, чтобы ты переоделась, и прикажу принести ожерелья, и жемчуг, и браслеты, и покрывала! Как прав был тот рассказчик - ты воистину Захр-аль-Бустан, лучший цветок в саду! Я знала, что мы встретимся! О, как ты похожа на меня! Теперь мы никогда не расстанемся!
Абриза провела рукой по волосам и по щеке матери, и мать ответила ей точно таким же движением.
– О Шеджерет-ад-Дурр, о любимая!
– повторяла Шакунта.
– Нам больше нельзя расставаться! Как ты похожа на меня! Мечта моя сбылась, дело мое совершилось... Вернее, половина дела...
Но Абриза, не поняв, что бы это означало, и не желала сейчас ничего понимать. Радость ее не знала предела, все ее желания осуществились. Недоставало лишь ребенка - ведь вокруг нее собрались решительно все, кто ее любил, и не было больше соперницы!
Абриза хлопнула в ладоши, вызывая своих невольниц, подаренных аль-Асвадом.
Вбежали девушки, числом восемь, и, не успев завершить поклона, услышали столько приказаний, что растерялись, ибо на каждую невольницу пришлось не меньше трех или четырех.
Наконец одна побежала к дворцовой кухне за лакомствами, другая ей вслед за напитками, третья - туда же, за пилавом, и еще одна - снаряжать гонцов в хаммам, чтобы оттуда выпроводили всех и приготовили помещение для невесты аль-Асвада и ее матери, а еще одна - известить через евнухов аль-Асвада о неожиданном событии, а прочие устремились в глубину женских покоев, отдергивая дверные занавески перед Абризой и Шакунтой.
Абриза вела Шакунту по плотным басрийским коврам, отбрасывая ногами скамеечки черного дерева, выложенными серебром и перламутром, и большие шкатулки с благовониями, и даже лютни в чехлах из атласа, с длинными лентами и узорными золотыми накладками в виде солнц и лун. Она вела мать из комнаты в комнату, предлагая ей выбрать себе помещения по вкусу, чтобы усадить ее на самое богатое ложе, и одарить всем, что предоставил в ее распоряжение аль-Асвад, и выслушать историю своего похищения.
Сейчас даже эта история не могла бы доставить ей ничего, кроме радости.
Ведь обстоятельства Абризы были таковы, что воистину ее голова кружилась от восторга.
Еще совсем недавно она была пленницей в комнате без окон, принуждаемой к непотребствам. И лунного месяца не прошло, как она сидела над умирающим Джеваном-курдом, неведомым ей самой образом спасая его. А потом, когда их, изнемогающих, подобрал в пустыне конный разъезд, и вдруг оказалось, что это - люди Джудара ибн Маджида, которые разосланы на поиски Ади аль-Асвада, и когда Джеван немедленно возглавил отряд всадников, и повел их на поиски Черного ущелья, и потом - когда на берегу потока они встретили Джабира аль-Мунзира, ожидающего в засаде и с луком в руке возвращения тех, кто пошел брать приступом мнимый рай, - потом, в тот час, когда все они соединились, и понеслись выручать аль-Асвада, и скакали, давая коням и верблюдам лишь малую передышку, в Хиру, - все это время Абриза была непрерывно счастлива. Счастлива, невзирая на то, что в Хире, сойдя с коня, она не ощутила под собой ног и едва не повалилась наземь.