Шеф Пьер
Шрифт:
Я сидела и смотрела на свой телефон, звонила и оставляла сообщения. Я проверяла зарядку на телефоне и хотела услышать твой голос. Знаешь, почему? На случай, если тебе нужно будет что-то сказать мне, например, почему ты сбежал. Надеюсь, ты поймешь это и скоро мне все расскажешь, потому что я уже ускользаю от тебя. Ты проснешься, а я уже уйду, и Эмма, кстати, тоже. И теперь я знаю — ты просто недостаточно силен, чтобы быть с нами, Пьер. Нам нужен мужчина, который не скроет момент разоблачения истины. Нам нужен мужчина,
Я перечитываю сообщение, по крайней мере, раз десять, удерживая палец над кнопкой «отправить». Я не буду преследовать его. Я не заставлю его быть с нами, если он этого не хочет.
Нажимаю «отправить» и выдыхаю. Завожу автомобиль и направляюсь в сторону похоронного агентства, чтобы закончить организацию службы по Бронвин ко вторнику.
19:30 тем же вечером.
— Мамочка, ты говорила с Пьером сегодня? Забрала Мишку? — спрашивает Эмма, пока жует тако, который я приготовила на ужин.
— Прости, солнышко, но я не смогла связаться с ним.
— Может быть, он на работе?
— Не знаю...
Звонят в дверь, и Эмма вскакивает со своего места и бежит, чтобы открыть. Я следую за ней. На пороге стоит Пьер: у него в руках мишка, и сам он выглядит ужасно.
— Мишка! — пищит Эмма, пока я отпираю дверь, и она бросается к своей мягкой игрушке. — Большое спасибо, Пьер. — Она обнимает его за талию, берет мишку и идет готовиться ко сну.
— Пожалуйста, ma belle petite.
Пьер стоит в дверях, опустив глаза в пол. Он небрит, волосы распущены и в беспорядке. Я делаю огромный вдох и выпрямляю спину.
— Выкладывай, — тон моего голоса сообщает ему, что не стоит мне врать.
— Это охренеть как сложно. — Он проводит ладонью по своим растрепанным волосам.
— Да, так и есть. Но я больше не буду вести себя как твоя мамочка. У меня уже есть один ребенок, и я не хочу еще одного, которому сорок один. Ты себя ведешь не как взрослый, Пьер. Ты просто не достоин ни моей любви, ни любви Эммы, поэтому, если тебе нечего сказать, то прощай. — Я собираюсь закрыть перед ним дверь, не желая давать ему шанс сказать что-то, что может еще больше разбить мое сердце.
— Я знал твоего мужа, — в отчаянии говорит Пьер, придерживая рукой дверь, не давая мне возможности захлопнуть ее перед его лицом.
— Что? — спрашиваю я, его слова шокируют меня. — Что значит ты знал Стефана?
Пьер засовывает руки в карманы, смотрит в пол и шаркает ногами.
— Могу я войти? — спрашивает он, не встречаясь со мной взглядом. — Пожалуйста, — шепчет он.
Я смотрю по сторонам, не зная, что, черт возьми, делать. Сглатываю ком в горле и чувствую, как кровь бешено несется по венам. Затем просто киваю и делаю шаг в сторону — по сути даю Пьеру последний шанс.
— Нам нужно поговорить, mon ch'eri.
— У тебя больше нет права называть меня так. Но я дам тебе час после того, как Эмма ляжет спать. После этого тебе нужно будет уйти.
Пьер кивает и смотрит вниз.
— Ты прекрасно выглядишь, — говорит он и придвигается, чтобы поцеловать меня. Я поворачиваюсь к нему щекой и позволяю его губам скользнуть по моей коже. — Я понимаю. — Ладонью он скользит по моей руке, а затем задерживается на моем бедре. — Пожалуйста, я прошу тебя просто услышать то, что я должен сказать. После того, как мы поговорим, если ты не удовлетворишься моим объяснением, я уйду и не потревожу ни тебя, ни Эмму.
— Ты так легко ушел. Буквально сбежал, — шепчу я, и слезы текут по моим щекам.
— Прости, что причинил тебе боль. — Он снова целует меня в щеку и осторожно скользит своим носом по моему подбородку.
— Что ты делаешь, Пьер? — Я закрываю глаза и наслаждаюсь его прикосновением.
— На случай, если ты скажешь, что не хочешь меня, я хочу впитать твой запах, чтобы он проник в мою душу, и я никогда не смог забыть тебя.
И после этого мое сердце разбилось. Он разбил его на тысячу кусочков, которые уже не склеишь вместе.
Я делаю шаг назад и вытираю слезы, которые текут по моим щекам.
— Хочешь кофе? Или, может, что-нибудь покрепче? Мне нужно выпить, может, даже всю бутылку. — Я иду на кухню и достаю стакан.
— Non, я отказался от всего, что может затуманить мой разум. За исключением, конечно же, нас. Ты мой лучший и единственный наркотик, который мне необходим.
Да? О чем, черт возьми, он говорит?
— Тогда, может, все-таки кофе или стакан воды?
— Если ты не против, я хотел бы пойти и почитать Эмме, прежде чем она уснет. — Он стоит у входа на кухню, глядя на меня и надеясь, что я скажу «да».
— Не знаю. — Я достаю бутылку скотча Бронвин и наливаю себе «на два пальца».
— Пожалуйста, мне просто нужно пожелать ей спокойной ночи и поцеловать.
Сделав глоток из стакана, я киваю один раз и Пьер поворачивается и зовет Эмму.
— Могу я почитать тебе сегодня на ночь, ma belle petite? — я слышу, как он спрашивает ее.
— Да, пожалуйста, — восторженно отвечает она.
Я опустошаю свой первый стакан скотча и слушаю их разговор. Я не подслушиваю, но трудно не заинтересоваться, когда Эмма спрашивает:
— Вы с мамочкой поссорились? — И мое бедное сердце болезненно сжимается.
— Non, у нас не было ссоры, — слышу я ответ Пьера. — Твоя мама ничего плохого не сделала. Только я.
— Она плакала прошлой ночью. Я думала, это потому, что бабушка умерла, но я слышала, как она спрашивала папу, почему ты ее больше не любишь. Папочка не ответил ей. Если ты не любишь мамочку, значит, ты и меня не любишь?
Из глаз текут слезы, и я пытаюсь сдержать судорожный вздох, рвущийся из легких.