Шепот питона
Шрифт:
– Вот что я вам скажу. Он скоро вырастет и будет длиной с диван; но пока он не вымахал, надо обязательно его показать кому-нибудь. Говорите, что хотите. Однажды вы свалите, и я это проверну.
– Забудь, Эгиль, – отмахнулась я. – Когда я перееду, то и Неро с собой заберу.
– Это не твоя змея, не тебе и решать, – сказал Эгиль. – И за змею, и за террариум заплатил я.
– Ты хочешь сказать, твой папа заплатил.
– Заткнись.
– Ну хватит, завязывайте, – буркнул с кресла Ингвар.
– Ты чего это? – спросила я. – Критические дни?
Ингвар вскочил
– Ну всё, достали. С вами даже кино не посмотришь.
Он скрылся в коридоре. Я перевела взгляд на экран, но нить уже была потеряла.
– Мне это не нравится, – сказал Эгиль, – вечно ты отца моего приплетаешь… Вообще-то это хреново.
– Знаю, – признала я, – прости.
– Я на Рождество вообще представлял, как пристрелю его, – Эгиль сложил пальцы в форме пистолета. – Он насквозь психопат, реально. У него и чувств никаких нету, только жадность и злость. По-моему, такие, как он, не заслужили власти над другими.
– Такие, как он, как раз эту власть и получают, – сказала я.
Он кивнул.
– Мне бы с ним расквитаться. Воздать по заслугам. Однажды он у меня дождется. Деньги – вот его больная мозоль. Надо дом ему сжечь или сейф ограбить.
В лавовом светильнике возле телевизора плавал большой желто-зеленый пузырь.
– Чего это с Ингваром такое? – спросила я. – Через слово огрызается.
Эгиль сунул в рот попкорн и принялся тщательно его разжевывать.
– Что-то случилось, да? – не отставала я.
Он вздохнул.
– Да я на него слегка наехал… Ничего особо серьезного.
Я поставила кино на паузу и повернулась к Эгилю. Неро высунул в мою сторону язычок.
– Давай выкладывай, – сказала я.
Эгиль опустил взгляд.
– Думаю, тебя это не обрадует.
– Колись.
Эгиль поднес змею к лицу и внимательно посмотрел на покрытое чешуйками тело.
– Он тут с Патриком пару раз встречался. В городе. Я видел, как они болтают.
Я зажмурилась и постаралась стереть воспоминания. Исходящий от Патрика запах пива и грязи. Патрик редко мылся, кожа у него была плохая, а волосы – жирные. Девчонки при нем это и обсуждали. По вечерам он иногда выдавливал перед зеркалом прыщи.
– Ингвар говорит, это сложно, – продолжал Эгиль, – Патрик ведь безо всякой задней мысли к нему подходит, они старые друзья. Но Ингвар пообещал с ним больше не общаться.
Старые друзья… Ну что ж, бывает. Знакомые у каждого имеются. Если хочешь убежать, недостаточно просто перебраться на другой берег фьорда.
– По-моему, Ингвару стоило бы ему морду набить, – сказал Эгиль. – На самом деле, нам бы нанять кого-нибудь, чтобы его по стенке размазали. Например, этого Дэвида, приятеля Ингвара…
– Нет, не пойдет, – возразила я, – Патрик, как ни крути, мой брат.
Эгиль покачал головой.
– И чего ты за него переживаешь? Он этого не заслужил.
– Он что, приходил сюда?
В эту секунду из комнаты Ингвара раздался оглушительный скрежет, словно музыканты решили сыграть на циркулярной пиле. Похоже, Неро эти звуки растревожили. Я сняла его у Эгиля с плеча и сказала:
– Охренеть. Пойду
Ронья
Кристиансунн
Пятница, 18 августа 2017 года
От Августа пахло лосьоном после бритья и виски. Он обхватил меня руками, так что я почти утонула в его объятиях, и наклонился ко мне, совсем близко; я даже поры у него на коже разглядела. А сквозь гладкую кожу на подбородке пробивались светлые волоски. В баре затянули Happy Birthday. Мы стояли на лестнице, чуть в стороне от всех остальных, однако кто-нибудь из коллег мог в любой момент сюда сунуться. Я взглянула в сторону бара, но никого из знакомых не заметила. Август здорово напился. Прежде я его таким еще не видела. Глаза заволокло, губы растянуты в глупой улыбке. От удивления я хихикнула. Обнимать его за шею, ощущать на своем лице его дыхание – это как-то непривычно. И недальновидно, вообще ни с какой стороны. Мы же коллеги. Впрочем, все это словно понарошку. Пахнет от него приятно, а один поцелуй ничего не изменит. Чтобы дотянуться до его губ, мне пришлось встать на цыпочки.
Губы у него узкие и чуть мягче, чем я ожидала; язык движется осторожно, как маленькая остророгая улитка. Наконец наши губы с тихим чмоканьем разомкнулись. Я снова хихикнула, покачала, сама себе удивляясь, головой и боднула Августа лбом в грудь. Он горячо задышал мне в волосы и пробормотал:
– Наверное, пока хватит.
– Это точно, – засмеялась я, – пока хватит.
Кто-то протиснулся мимо нас к выходу. Я подняла голову и увидела широкую спину Руе. За ним бежал начальник. Август отшатнулся. Я закрыла лицо руками. Щеки у меня пылали.
– Думаешь, они нас заметили?
Я отошла в сторону и поправила волосы. Бог весть, как я теперь выгляжу, после того как Август запускал пальцы мне в волосы.
– Пойдем обратно, к остальным, пока никто больше не вышел.
Я зашагала в бар, уговаривая себя не трогать волосы. Макияж, наверное, тоже размазался, может, и тушь потекла… впрочем, этого все равно никто не заметит. Я подняла голову и перехватила взгляд Бирты. Она посмотрела на меня, потом на Августа, брови ее поползли вверх, и она заулыбалась. Наивно с моей стороны было полагать, что мы всех обхитрим.
Я встала в очередь к бару. Говорить ни с кем не хотелось. Выпью стакан воды и пойду домой. Бирта подошла ко мне и потянула за руку.
– Обожаю эту песню, – воскликнула она, – пошли тоже потанцуем.
Я покачала головой, но Бирта и слушать не желала – и потащила меня на танцпол.
– Давай выше нос, принцесса, – она пальцем подняла мне голову.
Мы стали танцевать. Мне полегчало – все лучше, чем стоять возле бара, сгорая от стыда. Может, именно поэтому Бирта и увела меня оттуда. Я отбросила назад волосы, посмотрела на потолок и окунулась в музыку. От переливающегося, свисающего с потолка шара на наших лицах плясали серебряные блики. Мы подпевали «Спайс гёрлз» с их Wannabe и смеялись.